Силу удвойте, гребцы, и дружнее по влаге зыбучей

      Острыми веслами бейте; быть может, Зевес покровитель

      Нам от погибели близкой уйти невредимо поможет.

      Ты же внимание, кормщик, удвой; на тебя попеченье

      Главное я возлагаю – ты правишь кормой корабельной:

      В сторону должен ты судно отвесть от волненья и дыма,

      Видимых близко, держися на этот утес, чтоб не сбиться

      Вбок по стремленью – иначе корабль, несомненно, погибнет».

      Так я сказал; все исполнилось точно и скоро; о Скилле ж

      Я помянуть не хотел: неизбежно чудовище было;

      Весла б они побросали от страха и, гресть переставши,

      Праздно б столпились внутри корабля в ожиданье напасти.

      Сам же я, вовсе забыв повеление строгой Цирцеи,

      Мне запретившей оружие брать для напрасного боя,

      Славные латы на плечи накинул и, два медноострых

      В руки схвативши копья, подошел к корабельному носу

      В мыслях, что прежде туда из глубокого жадная Скилла

      Бросится лога и там ей попавшихся первых похитит.

      Тщетно искал я очами ее, утомил лишь напрасно

      Очи, стараясь проникнуть в глубокое недро утеса.

      В страхе великом тогда проходили мы тесным проливом;

      Скилла грозила с одной стороны, а с другой пожирала

      Жадно Харибда соленую влагу: когда извергались

      Воды из чрева ее, как в котле, на огне раскаленном,

      С свистом кипели они, клокоча и буровясь; и пена

      Вихрем взлетала на обе вершины утесов; когда же

      Волны соленого моря обратно глотала Харибда,

      Внутренность вся открывалась ее: перед зевом ужасно

      Волны сшибались, а в недре утробы открытом кипели

      Тина и черный песок. Мы, объятые ужасом бледным,

      В трепете очи свои на грозящую гибель вперяли.

      Тою порой с корабля шестерых, отличавшихся бодрой

      Силой товарищей, разом схватя их, похитила Скилла;

      Взор на корабль и на схваченных вдруг обративши, успел я

      Только их руки и ноги вверху над своей головою

      Мельком приметить: они в высоте призывающим гласом

      Имя мое прокричали с последнею скорбию сердца.

      Так рыболов, с каменистого берега длинносогбенной

      Удой кидающий в воду коварную рыбам приманку,

      Рогом быка лугового их ловит, потом, из воды их

      Выхватив, на берег жалко трепещущих быстро бросает:

      Так трепетали они в высоте, унесенные жадною Скиллой.

      Там перед входом пещеры она сожрала их, кричащих

      Громко и руки ко мне простирающих в лютом терзанье.

      Страшное тут я очами узрел, и страшней ничего мне

      Зреть никогда в продолжение странствий моих не случалось.

      Скиллин утес миновав и избегнув свирепой Харибды,

      Прибыли к острову мы наконец