Мальтийский крест. Том 2. Черная метка. Василий Звягинцев
Читать онлайн книгу.
в очередные «кружки по интересам». Нам в них места не нашлось…
– Неудивительно. Боги с Олимпа тоже спускались на Землю или по конкретным поводам, или от скуки… – Секонду было интересно, но не очень. Его по-прежнему больше занимала окружающая действительность.
– И я о том же. Когда я последний раз встретился с Новиковым, он выглядел, с чисто медицинской точки зрения, несколько потерянным. Я даже удивился. Спросил, в чём дело. Он начал что-то плести насчёт «кризиса среднего возраста», потери вкуса к жизни и ощущения никчёмности происходящего. Блока процитировал: «Ночь, улица, фонарь, аптека. Бессмысленный и тусклый свет. Живи ещё хоть четверть века, всё будет так. Исхода нет».
– Депрессия, одним словом. Можно понять… Лариса вон тоже на всё наплевала и, якобы насовсем, решила переселиться в наш Кисловодск. Однако недавно тоже куда-то умчалась.
– А Новиков, наоборот, мне сказал, что ему ни моя, ни твоя реальности не интересны. «Делать мне в них совершенно нечего. Возглавить «Чёрную метку» и в качестве какого-нибудь глубоко законспирированного «сионского мудреца» наводить порядок в этой России? Для чего? Пусть сами разбираются. Если у Секонда (тебя он тоже вспомнил) что-то не так пойдёт – поможем, чем потребуется. Но жить я предпочитаю не здесь».
– Оно, пожалуй, и к лучшему, – заметил Вадим-второй.
– Может быть. Но дальше ещё забавнее. Оказывается, Шульгин очередной раз влез в Гиперсеть и закоротил Узел, отвечающий за все земные реальности. Теперь, будто бы, никакое вмешательство извне нам не грозит. То есть получается, что в пределах наших сочленённых реальностей мы с тобой можем и имеем право предпринимать любые действия. Любые! Без оглядки на Держателей Мира, Хранителей Реальности, законы исторического материализма и всякий там детерминизм. Но желательно, добавил в заключение той странной встречи Андрей Дмитриевич, чтобы эти действия вели к улучшению условий человеческого существования. Это обязательно…
– Чересчур расплывчато, – пожал плечами Секонд. – Не может быть человеческого существования вообще. Для каждого индивида оно конкретно и неалгоритмируемо.
– Мы не на философском семинаре. Главный смысл, как я его понял, – нам даётся карт-бланш на любые поступки, кажущиеся нам правильными…
– Очередной тест? Или выпускной экзамен из кандидатов в «действительные братья»?
– Возможно и такое. Как там у вас на флоте говорят – допуск к самостоятельному управлению? – Фёст слегка завидовал аналогу, удостоившемуся случая покомандовать настоящим боевым кораблём и успешно с этим делом справившемуся.
– Как бы там ни было, я у себя никакими улучшениями заниматься не собираюсь. Как однажды определено: «Ты должен действовать строго в пределах отведённой тебе роли. Сам для себя будь кем хочешь, а для окружающих останься прежним. Ни в коем случае не подстраивай поступки под воспоминания о будущем». Твои слова?
– Да помню я, помню. Если хочешь, давай и этой инструкции следовать. Раз уж мы на экзамене. Но мне такого приказа