***

      По запертому на замок чердаку кто-то ходит, топая громче громкого.

      – Хозяин8… – щерится старик к потолку.

      – Ага, ага! – кивает головой супруга и тянется налить в миску драгоценного, привезённого из города голубоватого молока. – Жаль, не своё. – грустит она.

      – Жаль. – соглашается с женой старик, и прислушиваясь к звуку проезжающего поезда, добавляет, – Московский. Как по часам.

      Всякому – своё…

      Бьёт февраль колотушкой мороза. Полагает, что «от сих» и до самого горизонта, а выходит, что по деревам. Замахнулся было от плеча, с размаху, да вовремя одумался, ходит теперь, бурчит нечто под нос и стукает полегоньку, нежно почти. Знать, усовестился. С ними, с деревьями, теперь нельзя абы как, надобно бережно, дабы дотерпели стволы до весны.