Во тьму. Анна Романова
Читать онлайн книгу.
к выходу из кухни.
– Не считаю нужным думать лишний раз об умерших. Да и ты еще тут закатил истерику из ничего.
Я уже был готов развернуться и высказать матери все то, что о ней думаю, но тут послышался режущий слух скрип тяжелой входной двери.
– О, Яр, привет! А я тебя и не заметил. Ты когда приехал? Мы ждали тебя только к завтрашнему утру. – Федя отряхнулся от снега, свалил с себя тяжелую старую дедушкину дубленку и снял великоватые ему валенки.
Его худое лицо от тяжелой работы покрылось румянцем. Большие и голубые, как два озера глаза, еле были заметны из-под шапки. Глазами Федя пошел в мать. Его кожа цвета снега и два ярких пятна в районе щек, цвета зимний рябины, сильно выделялись из копны длинных и черных, как смоль волос.
– Почему это я должен был приехать только завтра? – С недоумением спросил я, выходя из кухни в коридор.
– Ну, когда мы узнали о смерти бабушки, мы рванули сюда. Мы хотели позвонить тебе сразу же, но маманька не разрешила. Сказала, что первоначальная задача разобраться со всем, а потом уже звонить тебе и решать вопрос с другими. – Федька бросил шапку-ушанку на шкаф, который как огромный гроб стоял в углу коридора рядом с дверью.
Мои глаза широко распахнулись от удивления и полезли на лоб. Я медленно повернул голову в сторону кухни, где сидела мать. Хотел заглянуть в ее бесстыжие глаза, чтобы хоть как-то укорить ее за такое поведение, но все было бессмысленно. Она сидела лицом к окну, словно кого-то искала взглядом на улице. Она не повела бровью, не пошевелила ухом. Мать отстраненно от нас всех сидела и пялилась в окно. Все было как обычно, никто ей был не нужен.
– А, -протянул я, – понятно. Просто мама не хотела, чтобы я мешался у нее под ногами и не действовал на нервы своими нравоучениями. Хотя какой может быть во всем толк? Меня она все равно никогда не слушала. – Я скривил непонятную гримасу, которую не то что улыбкой нельзя было назвать, но и злым лицом тоже.
– Что за шум, а драки нет? – Глашка выскочила в коридор. «Как гром среди ясного неба» – эта фраза прекрасно описывала всю жизнь моей старшей сестры.
Наша Глашка во всем, как в бочке затычка. Оттого мы и зовем ее таким грубым и противненьким именем, таким же, как и она сама. Помню, в детстве за глаза мы ее называли Глашка- какашка. У нее был невыносимый характер. Сестра вечно чем-то была недовольна, считала, что существует только два мнения – правильное, то есть ее, и чье-то неправильное. Глашка вечно ставила себя выше других, для нее авторитета не было, она сама авторитет. Честно говоря, босс из нее никакой, и никто ее ни во что не ставил и не ставит по сей день. Ей вечно все что-то должны, хотя в долг никто у нее ничего и не брал. Глашка не умела ни помогать, ни поддерживать, но, по ее мнению, ей должны были помогать все. Проблемы могли быть только у нее, у других же ничего такого быть и не могло, потому что она самая главная страдалица этого мира. Глашка говорила, якобы