Стол накрыли прямо на капоте «Нивы». Баранина невкусная, потому что баранина быстро стынет, ее надо горячую есть. Лаваш, лук, консервированная черемша из банки. Водка. Боевики ели быстро, жадно. Проголодались…

      – Ну, так что с вагоном? – спросил мент.

      – Тебе только бы хапать, – с набитым бараниной ртом сказал боевик.

      – Это умнее, чем скакать как козел по горам. Все равно, далеко вы не уйдете. Надо с русскими мириться…

      Боевик посмотрел на него.

      – Не будь ты братом Асламбека…

      – И что бы ты сделал? Если воевать с русскими – откуда брать деньги? У нас даже денег своих нет!

      – Напечатаем…

      – Напечатаем… – передразнил мент, – как раз туалетной бумаги мало. Так берешься или нет, я не слышу?

      – Асламбек тебе привет передавал. А вагон – не до того сейчас. Скоро такой вагон будет…

      …

      – Мамед тебе скажет…

      – Скоро большая акция будет, – сказал Мамед, единственный, кто не пил водки. – Очень большая акция. Надо будет людей собрать. Лучше всего у тебя.

      – Сколько?

      – Человек двести.

      – Ва… на Москву собрались?

      – Как угадал?

      Мент оторвался от черемши.

      – Вы это что… серьезно? Нас же тут…

      – А нам Асламбек сказал, что тебе верить можно.

      Сами эти слова, вроде как безобидные, на самом деле давали понять, что если они не договорятся, то живым он отсюда не уйдет. Чьим бы братом он ни был.

      И мент понимал, что та система круговой поруки, которая существовала до войны, когда за одного поднимался весь род, с автоматами, и даже Дударик не мог ничего сделать, – она ушла в прошлое. Теперь многое определяет война и ее логика. Убить могут любого. В том числе и его самого.

      – Мне верить можно, – сказал мент, – но я дело делаю. Если бы не я…

      Один из боевиков покивал:

      – Мы знаем, брат. Ты много сделал для нас: и братьев от беды спасал, и денег немало дал. Но сейчас дело обстоит так – мы или они. Если сейчас не перехватить русистам глотку – они задавят нас. В горах люди держатся из последних сил. Больше некуда отступать…

      Мент покачал головой:

      – Я понял. Жалко все же вагон…

      – Не переживай, дорогой. Время придет, нам Русня будет вагонами дань грузить, да…

      – Этот парень… – вдруг сказал Мамед-Микаил, – как его зовут?

      – Сережа.

      – По-русски хорошо говорит?

      – Хорошо. А что?

      – Думаю его с собой взять. Нам русские нужны – мало нас…

      Мент досадливо стукнул кулаком по капоту:

      – Эх…