Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.. Иван Упоров
Читать онлайн книгу.
type="note">[308]. Подобные указы издавались в 1722 и 1725 гг. «для многолетнего здравия» Петра I[309].
В целом мы можем, таким образом, констатировать, что в первой четверти XVIII в. тюремное заключение как вид лишения свободы еще не находит широкого распространения, что обусловлено общей тенденцией уголовной политики государства к усилению устрашающей роли наказания и соответственно увеличению доли смертной казни. Вместе с тем заметно расширяется институт лишения свободы в виде «сослания на каторгу». Порядок и условия его отбывания определяются исключительно фискальными государственными целями, когда каторжники направляются на сооружение множества объектов, что, в свою очередь, обусловливается значительными преобразованиями в жизни России в соответствии с реформами Петра I. Подобное положение окажется весьма характерным для пенитенциарной политики нашего государства и вообще представляет собой закономерное следствие коренных (революционных) общественно-экономических изменений общества с авторитарным (тоталитарным) режимом.
Обращаясь к анализу фактического состояния дел в тюремной сфере, приходится констатировать значительное отличие повседневной практики от требований, предусмотренных в основных действовавших тогда правовых актах (Артикуле воинском 1715 г. и Соборном уложении 1649 г.). Так, в одном из донесений в Военную коллегию в 1716 г. говорилось: «При Московской военной коллегии под арестом содержатся колодники, которые с немалою нуждою и от тесноты, духоты и голоду помирают»[310].
Но особенно это касалось ссылки – большинство вопросов, связанных с ее реализацией, регулировались указным правом. Соединение ссылки с принудительными (как правило, физически тяжелыми) работами представляло собой очередной и характерный этап дальнейшего развития института ссылки в каторжные работы. В рассматриваемый период еще не предусматривалось обязательное содержание каторжников в специальных каторжных тюрьмах, и они работали и жили практически наравне с вольными рабочими[311]. Происходило также отделение ссылки на каторгу от ссылки на поселение (житье), которая не будет нами исследоваться подробно, поскольку не составляет лишения свободы в нынешнем понимании содержания этого наказания, хотя, разумеется, определенным образом ограничивает свободу.
С 1721 г. каторга распадается на вечную и временную (урочные годы стали назначаться по указам), при этом тяжесть работ еще не имела карательного значения[312]. Однако четкого законодательного закрепления этих процессов еще не существовало, о чем свидетельствует, в частности, манифест о помиловании Екатерины I 1725 г., в соответствии с которым ссыльные «на многие годы» и «выжившие» там 5 лет подлежали «отпущению на свободу»[313]. К этому времени местными тюрьмами ведали губернаторы и воеводы[314].
Ссылка в каторжные работы продолжала активно развиваться и после Петра I. Уже Указ от 15 июля 1729 г. значительно увеличил приток ссыльных в Сибирь[315].
ПСЗ. Собр. первое. № 3932; 4638; 4641; 4642.
ПСЗ. Собр. первое. № 5451.