В Париж мы приехали на следующий день утром в назначенное время. Увидела Аркадия Сергеевича издали. Высокий, в мешковатом костюме и вытертой шляпе, он торчит на краю тротуара. Мимо торопятся, исчезая в подземелье метро, бледнолицые парижские пролетарии. Его слегка сутулая аристократическая фигура здесь, на этой рабочей окраине, совершенно неуместна. Ну и конспиратор, неужели другого места для тайного свидания не придумал? Устроились мы с ним на заднем сидении авто. Он назвал Пете гостиницу, где мне предстояло остановиться. Едем.

      – Провалы наводят на мысль о предательстве, – говорит он. – Причем о предательстве в высшем руководстве организации. О походах обычно знают человек десять. И все – особо доверенные лица.

      Умолкает. Я тоже молчу. Жду продолжения. Думаю: я-то тут при чём. Ничего про эти дела давно не знаю. Старик вздыхает и, наконец, произносит:

      – Нужно поехать в Москву и узнать – кто предатель. Кто из наших – московский агент.

      Я, конечно, ожидала чего-нибудь в этом роде. Но такое! Лучше сразу провалиться в преисподнюю, где для меня уже приготовлено место, или взлететь прямо на небеса, хоть меня там никто не ждет. Так вот взять и поехать? Разве в Москву ездят? Туда уже давно просто так не ездят, а трудно и опасно пробираются. Семь лет назад я там побывала, при чем нелегально, но теперь, когда режим укрепился и всерьез ощетинился?

      – Узнать – где? Спросить у Сталина? – кажется, сказала я и, наверное, по-идиотски заморгала. Это за мной изредка водилось. Понимала, что затея эта – безумна, опасна и, вместе с тем, вдруг почувствовала, что отказаться я не в силах. Я должна ввязаться в эту игру! Если откажусь, буду потом корить себя всю оставшуюся жизнь.

      – Думаешь, я выжил из ума? – чертов старик кашляет, усмехается. – Вот и Вера приписывает мне склероз. А зря. Кроме тебя, мне некому довериться. Здесь тебя никто не знает. Забыли. И ты опытная.

      – Я ведь еще не сказала «да».

      – А мне показалось… Конечно, ты пройдешь серьёзную подготовку…

      – Какую?

      – Значит, ты согласна?

      – Чёрт вас подери, Аркадий Сергеевич, – говорю, понимая, что попалась. – Простите… Подготовка…

      – В Совдепии теперь даже говорят по-другому. Одеваются не так, как здесь. Ну, и разные… житейские подробности, названия, термины – всё другое. Их нужно знать, чтобы не провалиться. Жизнь там совершенно иная… Ну как, согласна?

      – Сколько же времени я там пробуду?

      Старик пожимает плечами.

      – Смерти моей захотели?

      – Нет. Ты что?

      – Тогда как же?

      – У меня нет иного выхода, – говорит он печально.

      5. Подслушанный разговор

      В кабинете