Путешествие в Сиам. Анна Леонуэнс
Читать онлайн книгу.
свиты министра, в числе которых были его младшие братья, племянники и кузены, в раболепных позах ждали в аванзале. Его Cветлость, все так же не сознавая, сколь неприлично скуден его костюм, с выражением довольства и любопытства на лице приблизился к нам, по-доброму потрепав по голове моего сына и спросив, как его зовут. Но вместо ответа мой ребенок плаксиво вскричал:
– Мама, поедем домой! Мама, пожалуйста, поедем домой!
Я с трудом его успокоила.
Наконец набравшись храбрости, я осмелилась выразить свое желание – попросила, чтобы мне выделили тихий домик или комнаты, где я могла бы уединиться, не опасаясь вторжения незваных гостей, и довольствовалась бы полной свободой до и после учебных занятий.
Первый министр
Когда мою резонную просьбу перевели министру, как мне показалось, всего в нескольких односложных словах, Его Светлость посмотрел на меня с улыбкой, словно его удивило и позабавило, что мне известно такое понятие, как свобода. Взгляд его мгновенно стал пытливым и многозначительным. Вероятно, подумалось мне, у него возникли сомнения относительно того, как я могу распорядиться упомянутой свободой, и он не мог взять в толк, зачем женщине вообще нужна свобода. Должно быть, подобные мысли действительно посетили министра, ибо он вдруг резким тоном констатировал:
– У вас нет мужа!
Я склонила голову.
– Тогда куда вы будете ходить вечерами?
– Никуда, Ваша Светлость. Я просто хочу, чтобы мне и моему сыну были гарантированы несколько часов личного времени и покоя, когда мои обязанности не будут требовать моего присутствия где-то еще.
– Как давно вы похоронили мужа? – спросил министр.
Я ответила, что Его Светлость не вправе лезть в мою личную жизнь. Я готова ответить на любые его вопросы, касающиеся моей работы гувернантки, но все остальные темы я отказываюсь с ним обсуждать. Мой дерзкий ответ поверг его в полнейшее изумление, что доставило мне удовольствие.
– Tam chai! (Как вам угодно!) – бросил он и продолжал с улыбкой расхаживать взад-вперед, не отрывая глаз от моего лица. Потом сказал что-то своей свите. Пятеро или шестеро из них тотчас же поднялись на колени и, не поднимая глаз от ковра, неуклюже дергая головами и плечами, ползком попятились до самых ступенек, где резво вскочили на ноги и выбежали из комнаты. Мой сын, охваченный страхом и ужасом, заплакал. Я тоже вздрогнула. Его Светлость опять что-то гортанно рявкнул, и еще с полдесятка распластанных рабов, словно их ударило током, мгновенно поднялись с пола и исчезли из виду.
– Мама, поедем домой! – закричал мой перепуганный сын. – Почему ты не едешь домой? Мне не нравится тот человек.
Его Светлость остановился как вкопанный и, зловеще понизив голос, сказал:
– Никуда вы не поедете!
Сын вцепился ручонками в мое платье и зарылся лицом в мои колени, заглушая всхлипы; и все же любопытство его не оставляло, и, завороженный, бедняжка время от времени поднимал голову, но