Малахитница. 13 рассказов от авторов курса Евгении Кретовой «Бестселлер фэнтези». Светлана Соколовская
Читать онлайн книгу.
она нынче, – заявил старик и незаметно сделал Глаше знак рукой. – Застудилась намедни, жар у нее, лихоманка.
Глаша тут же сообразила и начала надсадно кашлять. Мужик зыркнул на нее исподлобья и брезгливо скривился. Ничего не сказал больше, повернулся и ушел. Ерофей тут же запер за ним дверь на засов. Дед Вавила, словно враз обессилев, опустился на лавку и покачал головой.
– Пришла беда – отворяй ворота, – проговорил он с горечью.
Глаша кинулась к деду.
– Да что ж такое, дедушка? Об чем ты?
– Хозяину нашему новую игрушку захотелось, – сказал Ерофей зло. – И когда только высмотреть успел?
– Что вы все загадками говорите? – забеспокоилась Глаша. – Скажите уже, что за напасть такая эта вечерняя служба?
– Такая напасть, что после нее девки брюхатые ходят. Пантелей Ильич натешится, а потом их замуж распихает али продаст кому. Для него крепостные все равно что щенки борзые, – мрачно объяснил парень и сжал кулаки.
Глаша остолбенела.
– Я не крепостная, – наконец произнесла она, – я из вольных. И отец мой вольный, и матушка, царствие ей небесное.
– Зато мы подневольные, – сказал Вавила. – На перво́́́́́́й отбрехались, а дальше… Бог не выдаст, свинья не съест.
Еще дважды приходили за Глафирой люди Пантелея Ильича, да все никак не сподобились девку забрать. А потом все забылось как будто.
* * *
Пришла весна. Вскрылась Круть-река, с глухим треском и гулом унесла потемневший лед. Глаша в глубине души ждала, что после поста и Светлой Пасхи посватается к ней Ерофей. Но парень о сватовстве не заговаривал, только с каждым днем все больше печалился. Не выдержала Глаша, спросила однажды, о чем он кручинится.
– Как же мне не печалиться, Глашенька? Я жить с тобой хочу, дом вести, детишек растить. Да только не бывать этому. Ежели мы с тобой повенчаемся, ты сама крепостной у Пантелея Ильича станешь, и детей наших крепостными запишут. Не хочу я этого, – ответил Ерофей, и на его лицо легла тень.
– А ежели сбежим? – предложила Глаша. – На вольные земли подадимся?
Ерофей помолчал немного, задумавшись, и проговорил:
– Всю жизнь бегать не будешь. Я тут поспрошал заводских мужиков… Говорят, барин-то наш, Пантелей Ильич, как-то перед гостями бахвалился, что, мол, он барин самый что ни на есть правильный, справедливый. И ежели кто из его мастеров предъявит хороший выкуп за себя, так он тому мастеру честь по чести вольную оформит. Так может мне попробовать? Подкоплю деньжат, серебряную аль золотую жилу найду и тем от барина откуплюсь. Как думаешь, Глашенька?
А у нее от этих слов глаза засияли, щеки румянцем расцвели. Бросилась Глаша любимому на шею и заговорила горячо:
– Я помогу, Ерофеюшка, коли не забоишься! Я ведь сызмальства самоцветные камни да золото знаю, чую их! Еще маленькой была, играла в лесу с золотыми змейками-дайками, и они мне показывали, где россыпи самоцветные, а где жилы золотые да рудные.
Просветлел лицом молодой