Я попал 5. Пылающая весна 45-го. Владимир Поселягин
Читать онлайн книгу.
Их другие бойцы несли. А так как я был в сознании, то пообщался с офицером. Узнал, что сейчас не сорок пятый, ошибся я, тридцатое декабря Сорок Четвёртого. Мы в Польше находимся. Сандомирский плацдарм. Числюсь, уже теперь я, в Пятьдесят Седьмом отдельном гвардейском тяжёлом танковом полку прорыва. А он уже в штате Третьей гвардейской танковой армии генерала Рыбалко. На плацдарме бои шли, расширяли его, и вот вышли к городку и огребли. Бой начался ещё до рассвета, били по вспышкам выстрелов, прореживая орудия противника, а как рассвело, двинули. Роту Маринина придали танковой бригаде для усиления. Рядом и сам полк шёл. Маринин на своём танке успел уничтожить два противотанковых орудия, модернизированную «четвёрку», аж башню сорвало, и до взвода пехоты, пока передовые подразделения не прошли пять километров и не вышли к тому городку, где и была проведена неудачная разведка боем. Участвовало десять машин, вернулось семь. Три танка потеряли. Ну два я видел, подбитые, горят, а третий лёг на бок. Провалился то ли в канал, то ли в канаву глубокую. Экипаж смог выбраться и эвакуироваться. Пехота отошла без особых потерь. Танк тоже «Т-34-76», как и первый, сгоревший, именно этот тип был в бригаде. С пушками в «85-мм», у них было мало. Это всё что успел узнать, разве что Маринин прибыл в полк в декабре, сразу из училища. Ускоренный выпуск Первого Ульяновского гвардейского танкового училища. Три месяца и на фронт. Это действительно был первый бой Маринина. Да и танком он командует восемь дней. Что было дальше? Дошли до расположения штаба полка, он ближе был, да и оборону занял, там пехотинцы готовили позиции, и сидя, меня на броню командирского танка посадили, доложил комполка подполковнику Богунову, что помню и что нет. Рапорт за меня писарь написал. Дальше санвзвод, полтора часа ждал, чтобы обработали раны, и на санитарной машине в тыл. А я лежал на полке, и счастливо улыбался. А были причины.
Ну а пока мы катили, размышлял. А как-то не до этого было ранее. Постоянно занят. То пытался понять где я и кто теперь, выжить, раненого танкиста вон вытащил, он тут же в машине, голова и руки забинтованы. Кстати, это сержант Ослов оказался, мехвод танка. И ему спасли один глаз, мутно, но видел. Заплакал от счастья. Ладно, не об этом сейчас. Дорога долгая, до переправы на Висле и на тот берег. Не тыловой госпиталь, армейского подчинения, мои травмы не так и серьёзны, скорее всего через пару недель обратно на фронт, в полк. А вот сержанта дальше, его всё, комиссию не пройдёт, но хоть жив. Время будет, пообщаемся, тот в сознании, в курсе что я частично память потерял, обещал рассказать, что знал. А размышлял я о том, как оказался в теле Маринина. Помнится, началось всё с того момента, как меня сбили два «Мустанга». Впрочем, мы выжили, аварийная посадка была, но целые. Я запомнил тот удар, однако отомстить так и не смог. Потом поймёте почему. Достал другой вертолёт, этот горел, и мы полетели дальше. Там сдал лётчиков, до их полка докинул, и дальше в тыл, на своём гидросамолёте. В Москве встречали. Почти две недели я лечил раненых. В основном офицеров поначалу, но главное восстанавливал покалеченных. Почти сто тысяч одних инвалидов войны излечил. А вообще удивлён. Три дня прошло с момента попадания.