– Пилот-навигатор третьего ранга Бойко, лейтенант медслужбы Юрова, связист-стажер Цандер, – голос капитана ГПТ-16 звучал уверенно, – ваша задача…

      Задача была простой: взять шаттл, спуститься с орбиты, пролететь над планетой, найти место, где смогут сесть спасательные модули, и где можно разбить лагерь на двадцать тысяч человек. Простой, да не очень. Это не лагерь, это целый поселок. Но безымянная экзопланета, имевшая лишь индекс в Атласе фронтира, к этому располагала – большие равнинные пространства в области экватора с перебивкой из изъеденных ветром скал. С полюсов планету надежно укрывал панцирь льда, были ли там материковые земли или холодные океанские воды, бог весть. Заниматься планомерным изучением планеты GJ-1061-c в созвездии Часового механизма не было ни возможности, ни желания. Нужно было как можно быстрее покинуть корабль: стабильность двигателя достигла критической точки. Еще день-два, и…

      Марина не знала в деталях принципа действия двигателя, но то, что пришлось срочно выпрыгивать из гиперпространства, практически вслепую искать подходящую для высадки планету, вселяло беспокойство. Оно подпитывалось неуверенностью капитана. Да, за уверенным тоном бывалого навигатора крылся тот же страх, что испытывала она сама, девятнадцатилетняя девчонка, вчерашняя выпускница военмедучилища, после ускоренного курса оказавшаяся в своем первом рейсе. Сейчас надежный корабль казался ей слепым щенком, хаотично тыкавшимся мордой во все углы в поисках материнского бока. И очень хорошо, что в поисковую экспедицию зачислили именно ее. Она понимала, что более опытные спецы нужны на борту, где одновременно выведены из анабиоза двадцать тысяч колонистов, покинувших родную Тефиду, где приходится решать проблемы с двигателем… Решать самим, транспорт ГПТ-16 откололся от каравана, и рассчитывать мог только на себя. Но в отличии от капитана, Марина знала, что корабль обречен. Все погибнут. А она спасется.

      Шаттл летел над планетой. Тень его скользила по пустынной, поросшей красноватой травой степи. Они нашли неширокую речку и решили спускаться. По самому берегу тянулась полоса реденького леска: тонкие, кривоватые стволики, кустарник, опутавшие все стебли местных вьюнков с багровыми чашками цветов. Никакой живности. Никакой опасности.