Клэр О’Брайен пришла в школу пораньше. Ее шея была идеально вымыта, Клэр чуть не стерла с нее кожу. Пятно на школьном платье почти сошло под натиском щетки для ногтей. Сменные туфли блестели – Клэр начистила даже подошвы, а желтые банты смотрелись очень красиво. Клэр то и дело оборачивалась, любуясь их отражением в школьном окне. Она выглядела такой же нарядной, как все остальные, такой же ладной, как дочери фермеров-толстосумов. Этим девочкам покупали новую форму, когда они вырастали из старой, вместо того чтобы все время расшивать ее и надставлять подол, с чем приходилось мириться Клэр и Крисси.

      Она думала, что день никогда не начнется. Ей не терпелось встать и выйти вперед на глазах у всей школы под удивленные ахи, потому что она так юна. На несколько лет младше некоторых.

      Крисси, конечно, будет в ярости, но это не имело значения. Крисси приходит в ярость из-за всего, она переживет.

      Клэр пошла в конец коридора, чтобы просмотреть доску объявлений. На ней не появилось ничего нового. Вероятно, информацию о награде по истории вывесят ближе к полудню. Пока здесь можно было ознакомиться с расписанием занятий, списком праздников и каникул на год, подробностями образовательного тура в Дублин, а также с его стоимостью, лишавшей Клэр шанса на участие. Еще там висело письмо от преподобного отца О’Хары, брата мисс О’Хары, который был миссионером. Он благодарил школу за фольгу и сбор марок и сообщал, что гордится девушками родного поселка, сделавшими так много, чтобы помочь великому делу распространения слова нашего Господа среди бедных людей, никогда о Нем не слышавших.

      Увы, Клэр не могла вспомнить преподобного отца О’Хару, но все утверждали, что он замечательный, очень высокий, выше мисс О’Хары, и удивительно красивый. Мать Клэр говорила, что видеть отца О’Хару, когда он возвращался в Каслбей, чтобы отслужить в церкви мессу, было истинным удовольствием. По мнению Агнес О’Брайен, брат мисс О’Хары также был замечательным сыном. Он писал своей матери из миссий, и она часто показывала