Древоделие. Как стать фрилансером. Алексей Абрамов
Читать онлайн книгу.
отражением богатства духовного, а не поклонением золотому тельцу, как это считают американцы, буквально толкующие священное писание. Термин аскетизм ошибочен применительно к минимализму. Класс людей, предпочитающих этот стиль никоим образом к самоограничению, порождающему красоту духовную, не тяготеет. Кроме того, в бытовой реальности минималистический интерьер наполняется украшениями и безделушками, так что уже перестает соответствовать своему названию.
Следующий поворот художественного развития – это деконструктивизм. Шаг в сторону от прямолинейности и регулярности. На фоне этого поворота атеизм становится ругательным словом. И Россия встает с колен, каким бы нерусским ни казался этот сдвиг в эстетическом плане. Так что конца света можно еще подождать.
Люди прошлого были более целостны, (кроме прочего из-за отсутствия средств транспорта и связи) поэтому существовало представление о чистоте стиля. Современный человек может одновременно чтить Христа и Карла Маркса, состоять членом районного отделения мафии и хоронить товарищей по церковному обряду, ценит Достоевского и ненавидит Россию и так далее. Результатом этого является спрос на смешение стилей и теоретическое обоснование эклектики. Да и истинно верующие люди тоже носят в душах несовместимое, поэтому не стоит рассчитывать, что наши творенья будут такой же утренней звездой, как храм Покрова на Нерли или Владимирская. Но все равно в Новой России продолжается подлинное религиозное возрождение, и пускай к чистым духовным переживаниям всегда примешивается осадок человеческих страстей, в ответ на наши молитвы Бог даст найти не чуждые духовности художественные формы, соответствующие российскому национальному характеру, и лучшему, что есть в современности. Может быть, это будет храм в деконструктивно-русском стиле, чем «черт» (прости Господи) не шутит.
Пример крайней деконструктивности – работа американского мастера Якоба Кресса (рис. 2).
Рис. 2
Русская деревянная скульптура
Изваянный, издолбленный, вырезом вырезанный…
Мало кто знает замечательного фольклорного резчика из города Кимры Тверской губернии Абаляева (рис. 3). Кимры были обувной столицей России. Колодки под обувь делали из дерева. С них и начал Абаляев. Но пошел дальше. Он стал делать миниатюрные жанровые сцены из жизни окружающих его людей. Это был трагический период в истории кустарного промысла, когда он и экономически и идейно вытеснялся с арены истории. Поэтому герои абаляевских миниатюр представляются часто в подвыпившем виде. Чуяли русские мужички, что не остается им места под солнцем. Накануне Великой Отечественной войны Абаляев начал без особого успеха подражать классическому стилю. И его героическая смерть в борьбе за Родину была самым логичным завершением трагической судьбы.