Луский шёлк, словно яшмовый иней, сверкает,

      Строки лунными знаками[26] выведет кисть.

      Вот такое письмо я пошлю с попугаем

      В дом на Западном море, в далекую тишь.

      Напишу этих строчек коротких немного,

      Только каждое слово – как песня, как стих!

      Ты за краем небес прикоснёшься к ним робко

      И зальёшься слезами, увидевши их.

      И утихнут разлуки жестокие муки,

      Эти тысячи ли[27] – их как будто и нет!

      Наши чувства друг к другу сильнее разлуки,

      А такое посланье – дороже монет.

      琴奏龙门之绿桐，

      玉壶美酒清若空。

      催弦拂柱与君饮，

      看朱成碧颜始红。

      胡姬貌如花，

      当垆笑春风。

      笑春风，

      舞罗衣，

      君今不醉欲安归？

      Созвучен циню моему платан у Врат Дракона[28];

      Как ясный небосклон, кувшинчик с зельем чист,

      Душистое вино мы пьём под песни кроны,

      Лицо моё горит, и взор туманно мглист.

      Дикарка-девка, что цветок,

      Летит с вином, как ветерок,

      Весенний ветерок,

      И платье шевелится…

      Коли не здесь, то где ещё напиться?

      严陵不从万乘游，

      归卧空山钓碧流。

      自是客星辞帝座，

      元非太白醉扬州。

      Цзылин[30] сокрылся от царёвой чести

      С удой на склон к лазурному ручью.

      Я тож бегу имперского созвездья,

      Хмельной Тайбо[31], вот здесь, в Янчжоу, пью.

      惜彼落日暮，

      爱此寒泉清。

      西辉逐流水，

      荡漾游子情。

      空歌望云月，

      曲尽长松声。

      В вечерний час душа моя ранима

      И люб родник холодной чистоты,

      Закат плывёт в течении воды,

      Трепещущей, как сердце пилигрима.

      Что всуе петь сиянию луны?

      Затихнет песня, но не глас сосны.

      清溪清我心，

      水色异诸水。

      借问新安江，

      见底何如此？

      人行明镜中，

      鸟度屏风里。

      向晚猩猩啼，

      空悲远游子。

      Здесь душу мою очищает вода,

      Средь речек окрестных такая одна.

      А что же Синьань?[33] Она так ли чиста,

      Как