妾家住横塘，

      红纱满桂香。

      青云教绾头上髻，

      明月与作耳边珰。

      莲风起，

      江畔春；

      大堤上，

      留北人。

      郎食鲤鱼尾，

      妾食猩猩唇。

      莫指襄阳道，

      绿浦归帆少。

      今日菖蒲花，

      明朝枫树老。

      У дамбы дом ютится глухо,

      Пропитанный коричным духом.

      Власы в пучке, что клубы туч, черны,

      В ушах посверкивают две луны.

      Весенний вечер,

      Нежный ветер,

      Останься, любый,

      У этих глубей,

      Отведай карпика, голуба,

      Оставь мне обезьяньи губы[34].

      Сянъян не вздумай покидати,

      Возвратных нет ветрил на глади,

      Ведь я пока росток зелёный,

      А завтра стану старым клёном.

      天河夜转漂回星，

      银浦流云学水声。

      玉宫桂树花未落，

      仙妾采香垂佩缨。

      秦妃卷帘北窗晓，

      窗前植桐青凤小。

      王子吹笙鹅管长，

      呼龙耕烟种瑶草。

      粉霞红绶藕丝裙，

      青洲步拾兰苕春。

      东指羲和能走马，

      海尘新生石山下。

      Мерцая, Звёздная река плывёт сквозь ночь,

      Журчат сребристы облачка, что ручейки.

      Нетленны на луне коричные цветки,

      И феи ими прифрантить себя не прочь.

      Лун-юй, свернувши шторку к заревым лучам,

      Узрила птицу синюю[35] в ветвях платана.

      Святой Ван-цзы взял в руки шэна-великана[36],

      Драконий рык летит к божественным полям.

      Все в ризах-лотосах и с лентами денницы

      За орхидеями идут святым простором,

      Сихэ[37] с востока запрягает колесницу,

      И в брызгах волн встают святые горы.

      晓声隆隆催转日，

      暮声隆隆呼月出。

      汉城黄柳映新帘，

      柏陵飞燕埋香骨。

      磓碎千年日长白，

      孝武秦皇听不得。

      从君翠发芦花色，

      独共南山守中国。

      几回天上葬神仙，

      漏声相将无断绝。

      На рассвете эти звуки поторапливают солнце,

      На закате эти звуки вызывают лунный диск,

      Но лишь ивы зеленеют за притворенным оконцем,

      Над могильником Касатки[39] тленный дух навек повис.

      Эта дробь тысячелетий разбивает ток времён,

      И её не могут слышать государи давних дней.

      Чёрный с искрой во́лос, сударь, от седин не защищён,

      Только дробь да пик Чжуннаня[40] – вечный щит моей стране.

      Даже