Дым отечества. В поисках привычного времени. Марк Казарновский
Читать онлайн книгу.
ещё какие-то постройки, но мы вопросы уже не задавали. Просто пришли к бассейну и сели в шезлонги. Сил идти, купаться и даже говорить – не было.
Иногда у меня мелькала мысль, что оставили, свинство, Наташу одну. Но эта мысль быстро покрывалась вуалью выпитого красного, белого, снова красного. Я – заснул. Слава Богу, не один. На шезлонгах мирно спали кэп, начальник рейса, переводчик Юра и даже замполит.
Эх, проворонили мы Наташку. Уж яснее ясного.
Проснулись все как по команде и дон предложил искупаться. Мы радостно бросились к бассейну. Правда, Рамирес предупредил, что у бассейна обитает старый красный попугай. Плавал на сухогрузах. И нахватался разной лексики. Он, в общем, за попугая не отвечает.
На самом деле получилось смешно. Как только мы подошли к бассейну, попугай начал нас разглядывать. Так пристально и с таким пониманием нашей сущности, что даже стало как-то не по себе. Под его пристальным вниманием мы разделись и побежали к бассейну. Неожиданно услышали скрипучий голос, который несколько раз повторил: «Руссо матрозо, пидерррасо». Мы стали смеяться. «Руссо, комунисто, пидерассо»…
И это я привел только самые «печатные» выражения этого старого хулигана. Костя, наш замполит, после вина расслабился и требовал, чтобы антисоветского попугая немедленно ему передали на корабль для последующих действий. Каких, он объяснить не мог, так как бросился в бассейн и стал постепенно отмокать.
Стемнело. Везде зажглись свечи, другие светильники. Снова замелькали белые куртки. Приглашали на легкий ужин. Мы чинно сидели за столом и ели райскую пищу – плоды, которых точно на земле не бывает. Стрекотали, квакали и крякали различные обитатели леса.
«Где это мы?» – неожиданно шепотом спросил меня Юра Тимофеев, наш переводчик.
«Ой, начальничек, доктор – чайничек, отпусти до дома», – раздался из-за кустов хриплый голос антисоветского попугая.
«Вот он и ответил, Юра. А ты уж сам понимай, что эта фраза значит», – тихо прошептал я Тимофееву.
Неожиданно прожектора осветили небольшой подиум. Мы и не замечали его. На подиуме стояла женщина, описанию не поддающаяся. Вернее, Толстой, или Тургенев, или Михалков – быть может, и смогли бы рассказать нам её облик.
Но – не мы. Не я – во всяком случае. Просто вот что это было.
Стояла высокая, стройная рыжая женщина лет от 30 до 40. В веснушках. Чудесного овала лицо. Да и все остальное – на уровне мировых стандартов. Кстати, вся в белом. Какие-то воздушные кофты, юбки, шальвары. Поди, разберись да пойми, когда ты практически в невесомости.
Дон Рамирес радостно сообщил, что сейчас перед нами выступит известная немецкая оперная певица Вероника Штрум.
Я обмер. Сам-то не очень разбираюсь во всех этих музыкальных делах, но перед отъездом одна моя знакомая слезно умоляла купить пластинку звезды оперы – немки Вероники Штрум. Де, её нигде нет, на черном рынке – с руками отрывают, а все из-за голоса. Говорит, редкой он чистоты, тембра и поет очаровательно.
И вот, нате вам, она собственной персоной.