Первым вспомнил своего другана и заместителя по финансовым делам Никитку Степаныча, сукина сына и подлеца. И…

      – через мгновение – оказался перед ним: спящим в широченной кровати с девчушкой первых лет взросления. По присутствию в комнате множества шаров, догадался, что зрелище для них было особо привлекательным. Пиар – парад фантастики половых извращений. Не осуждал, конечно, потому что сам устраивал подобные и коллективные разгрузки от суеты бизнес-политики, а главное ради показа, что такой же, как все – повязанный аморалкой – свой! Запоздало злился, что все их элитные баловства, оказалось, видимы с Того света, как и ему сейчас. О каждом докладывают, наверное, кому следует. А кому, кроме Бога?.. А ему зачем наша мразь?! Значит, сами сопереживают, что не могут так, как живые. И что же тогда?.. Может, своим шаром ударить по его башке? Коснулся и… воспринял его мучающие ощущения переполненного мочевого пузыря и чередующиеся порывы подняться.

      «Ссы!..И вспоминай меня каждую ночь! Вот таким.., – изобразил он себя с волчьими ушами, вздыбленным загривков и лапами, раздирающими его низ живота. – Каждую ночь буду терзать тебя, пока не подохнешь.

      – Нет, нет… Не я же… Велели.., – испуганно бормотал Никита и, пустив струю, с облегчением водил взглядом по потолку, где им невидимые шары пришли в заметное движение.

      – Дядя, ты чего?., – приподнялась девчушка.

      – Что?

      – Кричишь так.

      – Что кричал?

      – Велели что-то.

      – Сматывайся!.. В кошельке твои деньги. Забирай его, уходи…

      Объявленное прекращение ожидаемой оргии тут же заметно убавило количество шаров. И Волк решил, что достаточно получил информации. И если Никитке приказали, то смерть предрешена была этажами выше… Он тоже выплыл из комнаты, из дома…

      Поднялся выше, в северную ночь без темноты, и увидел золотой купол Исакия, шпиль Адмиралтейства, колонну Зимнего дворца… Понятно, Питер!

      Потекли догадки одна страшнее другой, но пресек их продолжение решительным приказом себе: проверить!