Красавчик. Две столицы. Андрей Шопперт
Читать онлайн книгу.
и шагом подъехал к огромному бородатому горбоносому горцу в золотой парчовой черкеске со странными орденами на груди. Хотя имелся среди двух круглых золоченых орденов и один европейский. Назвать его российским определенно нельзя было. Это был орден Святой Анны, но врученный явно до того, как был причислен к наградам Российской империи и разделен императором Павлом на три степени. Этот же был с бриллиантами и степеней еще не имел. Голштинский орден, врученный еще цесаревичем Павлом.
– Не узнаете, Павел Никитич? – Брехт тоже ногами заставил выделенного ему горцами аргамака сделать пару шагов навстречу.
Граф фон Витгенштейн, будучи еще командиром Ахтырского гусарского полка, с обер-полицмейстером Москвы был знаком. Даже утешал того, когда Каверин неожиданно впал в немилость у Павла и был отстранен от должности. Этот кусочек памяти графа Брехту достался. Интересный фортель тогда судьба выкинула с обер-полицмейстером. Павел сам его и назначил на должность, и чинами новыми, с наградами, каждый год баловал, – и сам же после вдруг резко изменил свое мнение. А виной тому какой-то француз. У обер-полицмейстера возник конфликт с французским подданным (фамилия не запомнилась Витгенштейну), который оскорбил Каверина. Император Павел I, толком не разобравшись, обвинил начальника полиции в жестокости, в декабре 1798 года освободил его от должности и причислил к Департаменту герольдии. И именно в это время у Павла Никитича умирает жена Анна Петровна. Тогда-то граф и приехал его утешить.
Вообще, Павел был непредсказуем. Всех своих любимчиков поснимал и в ссылку из-за ерунды отправил, хорошо хоть смертной казни на Руси не было в этом времени. Брехт тогда такую версию от Каверина услышал, мол, все дело в национальности. Павел тогда воевал руками Суворова с Наполеоном и посчитал, что дуэль с французом ущемляет его честь, будто мстит он Буонопартию таким образом. Вот Каверину и досталось.
Александр одним из первых своих указов обер-полицмейстера Москвы вернул на свое место. Как и одиннадцать тысяч других разогнанных отцом чиновников и военных. В том числе и графа фон Витгенштейна снова сделал шефом Мариупольского гусарского полка. А всего вернул из ссылки триста тридцать три генерала. А ведь на всех этих местах уже служили другие люди. Чехарда первые месяцы правления Александра творилась страшная.
– Петр Христианович? Да вы ли это? Борода? Одежка басурманская? Что это за машкерад неуместный такой? А это тоже все ваши мариупольцы ряженые? Вроде всего полуэскадрон с вами отправлялся. А тут смотрю сотни, да верблюды. Объясните, ваше сиятельство!
– Я теперь не сиятельство, – спрыгнул с каурого аргамака Брехт.
Каверин тоже спешился и, как положено, полез обниматься и целоваться. Хорошо хоть не взасос, как Леонид Ильич.
– Не слыхал я таких новостей. Тут слухи ходили про вас, Петр Христианович…
– Что за слухи? – Брехт поправил папаху на голове.
– Кхм, слухи. Не следует их повторять…
– И не надо. Все врут календари, дорогой Павел Никитич. Прямо с Кавказа я. Мне бы