Журнал «Юность» №04/2024. Литературно-художественный журнал
Читать онлайн книгу.
Залезла к дочери под комковатое ватное одеяло. Аккуратно положила голову на подушку, чтобы не замять волос – укладку нужно было сохранить до завтра любой ценой. Немного погодя поднялся наконец и Гена.
Когда Люша проснулась, было темно, лишь фонарь с дороги давал слабый гудящий отсвет. Мама спала, вытянувшись стрункой. Раскатисто храпел папа. Уснуть обратно не представлялось возможным: у Люши возникла идея, которую приспичило воплотить немедля.
Она выкрутилась из жаркой постели. Сунула ноги в сандалии, наступив босыми ногами на колкие пряжки. Нашарила в полумраке платье, помедлила, засомневалась. Напялила вместо него папину сорочку, насквозь пропахшую табаком и приторной смесью духов. Стиснула в потном кулачке мамины драгоценные сережки – дутые шарики в замысловатой золотой оплетке корзинкой. Ясное дело, чтобы считаться взаправдашним кладом, они должны пролежать в земле как минимум ночь. Так она думала, пока кралась вниз по лестнице, замирая и прислушиваясь при каждом скрипе.
Дверь и впрямь открылась легко. Перед Люшей мрачно колыхался мокрый шелестящий сад. Зудели ночные насекомые, их стрекот напоминал нестерпимую щекотку. На мгновение Люшу парализовало. Ее отчаянно потянуло к родителям, назад, под теплое одеяло. Глубоко вздохнув, она ступила с безопасного крыльца в неведомое.
Сандалии мигом отсырели. Соскальзывая со стелек, Люша потопала по дорожке к клумбе, засаженной еле различимыми мглистыми цветами. Бухнулась на коленки, подмяв отцовскую рубашку, поспешно разрыла среди сизых стеблей влажную ямку. Положила туда сережки, накидала земли. Огляделась в поисках какой-нибудь веточки или камня – обозначить место, – но таковых в темноте не сыскалось. Люша постаралась запомнить приметы: размытый изгиб тропинки, два сумрачных куста.
Задуманное было исполнено. Люша юркнула обратно в дом. Разделась и легла, тесно прижалась к маме, так и не поменявшей позы. Чрезвычайно довольная вылазкой, уткнулась головой в подушку и быстро заснула, представляя смелого археолога Генриха своим мужем, а себя – его прекрасной античной женой в многорядных золотых украшениях…
Само собой, наутро сережек она не нашла – забыла, где именно закопала. Удивительно: при свете дня сад показался Люше совсем другим, цветным и четким, каким-то ненастоящим, точно вырезанным из бумаги. Зыбкие ночные ориентиры исчезли. Ох и влетело же ей тогда – и за сережки, и за отцовскую рубашку, неминуемо испачканную. Которая, собственно, Люшу и выдала. Но все это было абсолютно неважно: вместе с заслуженной взбучкой мама вручила ей книгу, перепавшую от щедрот великодушной с большого бодуна Нонны Викторовны.
– Насовсем? – тихонько уточнила обалдевшая Люша, прижимая к груди потрепанного Шлимана. Мама сухо кивнула. Ей было тошно от мысли, что однажды, вскапывая кверху задом свои чахлые клумбы, Нонна Викторовна непременно наткнется на серьги – и, конечно, оставит себе. Наверное, стоило попридержать у себя книжку. Даже, может, соврать Люше, мол,