Осенняя жатва. Марина Григорьевна Бойкова-Гальяни
Читать онлайн книгу.
сердце: кресты с намалеванными краской номерами стояли вкривь-вкось, напоминая шагающие чудовища. Эти кресты двигались на него. Леха понял: когда он покинет погост, они будут идти за ним по дороге, явятся в Большую Вишеру и навсегда поселятся в его огороде.
– Господи, прости меня! – широко перекрестился и увидел свежеврытый крест с намалеванным голубой краской номером «234». Ноги подкосились, упал на колени, лбом в ледяную черную хлябь. Грудь сотряслась от рыданий.
Когда, пошатываясь от смертельного горя, встал на ноги, стемнело. Включил фонарик и, положив его на могильный холмик, помянул друга. Потом налил стопку Вовке, поставил у подножия креста, отломил половину бутерброда с сыром:
– Прости, дружище! – Остаток бутерброда раскрошил для лесных обитателей, чтобы товарищу было не так одиноко.
Черный лес окружал дорогу, узкий луч фонаря высвечивал тонкую полосу под ногами. Лешка шел, изредка останавливаясь, делал глоток из бутылки, качал головой и снова шел. Водка закончилась, швырнул пустую бутылку в канаву и наконец, вышел на шоссе.
Повезло. Обычно с наступлением темноты движение по трассе замирает, но не прошел и пары километров, остановилась машина, едва поднял руку.
– Лешка? Привет. А я и вижу, знакомая вроде личность марширует. Загулял?
– Загулял – Алексей плюхнулся рядом с Вадькой, – тормозни у ночного.
– А слыхал, ночную продажу скоро прикроют?
– Слышал. Мне-то что? Да и кого в деревне остановит закон? В поселке даже милиции нету. Напиться вусмерть!
– Брось! С кем не бывает, зачем казнишься?
– А-а! Собачья жизнь!
– Пройдет. Несчастный случай подкосит, икнуть не успеешь. А водка что брусок для заточки. Вон летом парни на Волхове пьяные купались, двое утонули, совсем молоденькие. Опять же, Юрке кисти рук отняли почему? Прошлой зимой отрубился в собственных сенях, очнулся и лап не ощущает. Избы каждый год полыхают. И все несчастные случаи. – Тормознул. – Иди в свой ночной. Подождать?
– Не надо, мимо дома не пройду.
– Бывай!
Как водится, на живца всякая рыба клюет, так и на халяву любители чужого слетаются. Правда, ближе к ночи уже подползают, кашляя перегаром. У Лешки ни сил, ни желания отбиваться: с одним выпил, с другим. Не помнит, кто домой привел.
Проснулся, Маринка на кухне злобно стучит кастрюлями. Оно понятно, муж загулял. Баба и есть баба, ей что? Небось, и рада, что кореш-собутыльник копыта бросил. Точно! Мерзавка, думала, муж хвост подожмет – тюрьмы избежать помогла. Раз в жизни стукнуть, дабы не задирала нос. Важная такая ходит! Тьфу!
Дернул головой: ну и боль! Застонал.
– Тяжко, алкоголик? – подскочила, ухмыляется.
– Не кричи! И так голова раскалывается! На кладбище у Вовки был.
– Да? А привел домой Кирюха. Сам на рогах.
– У-у. Молчи или убей!
– Может, выпить хочешь? Или поесть?
– Грешно смеяться.
– Ладно,