От книг сойти с ума

      и, как Ламанческий Идальго,

      войти своим во все дома

      трагикомично и печально.

      На крыльях мельницы взлететь,

      парить над жерновами.

      Перемолоть, переболеть

      и вылиться дождями.

      Через три моря перейти,

      шагнуть шутя в просторы.

      Избавиться от соцсети,

      минуя разговоры.

      Из комнаты не выходя,

      читать продолжить книги.

      Где сам разбойник и судья,

      и царь, и раб отныне.

      Читает всю летопись листьев

      по скверам порывистый ветер.

      Расцветка деревьев, как лисья

      улыбка при солнечном свете.

      Сверкает, как будто огниво

      над летним потухшим огарком.

      Разносит с дождливым мотивом,

      как чей-нибудь оклик из парка.

      Диафильмы на стене —

      детства старенькая плёнка.

      Перекручены во мне

      дни, когда я был ребёнком.

      Позабытый Брянский край.

      Мамин в рост могильный камень,

      деда рухнувший сарай,

      листья с бабушкиных яблонь.

      Вешним ветром унесло,

      солнце село в колесницу,

      дарит каждому тепло

      и в деревне, и в столице.

      Три лица передо мной

      отражаются в реке,

      и плывут над головой

      звёзды в лунном молоке.