Теперь мне приходилось труднее заниматься своими делами, но как раз они приносили больший доход, чем работа геологом. Раньше потенциальные заказчики отлично знали, где меня можно было найти, ко мне приходили в гости друзья и друзья друзей, которые просили о той, или иной услуге. Они платили деньги, и мы расставались довольные друг другом. Сейчас я их перестал видеть, и кормушка для меня стала закрываться. Единственным обстоятельством, которое меня радовало и выручало, было наличие многочисленных друзей и знакомых в этом доме, с которыми я поддерживал хорошие отношения и часто заходил к ним в гости.

      На работе было тихо. Новых заказов не было, мы перебирали старые и занимались своими делами – в основном перепродажей товаров. Но это были случайные заработки. Однажды Николай, геолог, с которым мы скооперировались в то время, принес на работу бороздовый мешок с хризопразом – в нем было около двадцати килограммов этого красивого яблочно-зеленого прозрачного минерала. Это была обычная перепродажа – нам следовало продать этот мешок подороже, отдать деньги владельцу этого мешка, а прибыль поделить между собой.

      Торговля минералами в то время начала процветать, – природный камень и изделия из него входили в моду, и многие геологи на этом иногда хорошо зарабатывали. Однажды ко мне зашел на работу знакомый и притащил с собой огромный кристалл голубого топаза, весом около десяти килограммов. Ему надо было продать этот кристалл, но он сделать этого не мог – и, когда он устал предлагать этот топаз своим друзьям и знакомым, пришел ко мне. Я смотрел на это чудо и представлял себе, сколько ювелирных изделий можно из него наделать. Но торговля самоцветами предоставляла рискованное занятие – можно продавать партию минералов, принадлежащих только себе сколь угодно долго, пока не надоест, но продавать чужое камнесамоцветное сырье было опасным делом. И я отказался брать у него этот кристалл топаза.

      В кабинете, при нашем разговоре, присутствовал пожилой геолог, который проработал практически всю жизнь с такими уральскими самоцветными камнями, и он, между прочим, заметил, что раньше такими кристаллами подпирали двери в конторе, чтобы они не закрывались от порывов летнего ветра. Хорошая была замена обычному кирпичу. Прекрасное тогда было время, когда уральские самоцветы использовались таким образом, только оно уже прошло, и мне было немного жаль, что эти годы уже никогда не вернуться.

      Поиски покупателя хризопраза затянулись. Мешок с ним лежал у одного моего хорошего приятеля, с которым мы прожили в палатках не один год, и я был в нем уверен, что он никогда не станет брать чужое, а также не кинет меня с этим довольно дорогим минералом. Когда появлялся очередной потенциальный покупатель, я забирал мешок с хризопразом, и начиналось обсуждение сделки – товар был прямо перед ним, и он смотрел на его количество и качество. Но пока покупка срывалась – главным образом из-за цены и объёма. Многие соглашались с ценой, но покупать такое количество хризопраза не торопились – его было слишком много. А в мою задачу входило продать весь мешок сразу.