Шёл я как-то раз…. Геннадий Карпов
Читать онлайн книгу.
сидят в палатках и избушках, курят у печек, читают кто Булгакова, кто Толкиена, и усмехаются в бороду: «Не такое бывало, зимовали в палатках, а уж это – тьфу, не приключеньице даже. Дрова заранее заготовлены, до воды тропинка протоптана, тушёнка и чай под раскладушкой, а что палатка протекает от старости – так не над головой же!»
Снег валил уже как из вёдрышка. Эй, ты не спи там! А капитаны «Ракет» и «Восходов», застигнутые стихией врасплох, на малых оборотах, брызгая слюнями на штурвал, добирались до ближайших пристаней. Водители «СуперМазов», в очередной раз сдуру растележившись поперёк дороги кто у Тайшета, кто за Читой, поджидая тягача, кляли Бога на третий день после Пасхи, наливали с горя по маленькой – всё равно ещё триста километров впереди ни одного гаишника, и зарекались ездить по Богом, чёртом и правительством проклятой трассе. А снег – это просто мёрзлая вода, падающая откуда-то сверху. Он не виноват, что он падает. А если кому-то это не нравится, так надо было селиться на Марсе. А уж коль Адама, Еву и всех их потомков без права выезда поселили сдуру на Земле, то принимайте, господа-товарищи потомки, всё как есть, как это делают йоги, умные писатели и геологи в палатках, и не гневите Бога, а то он может и похлеще что-нибудь устроить. Ведь он не зря на кресте висел.
*****
– Не просто висел, а – сдуру, – закончил благодарный слушатель за Валю, – ну и чушь! Я ни капельки не врубился, к чему это всё написано. Ну, снег. Ну, лопату ты прятал сдуру на балконе. Адам с Евой на ракете. В чём, как говориться, все ссуть? Зэ брэд оф сиф кэбэл.
Валя, не ожидавший такого жестокого разноса, молча кивал головой, проклиная себя за то, что так разоткровенничался и ненавидя противного критика за толстокожесть. Ему своё произведение показалось очень даже неплохо написанным.
– А Васька слушает, да жрёт! – выдавил он наконец.
– К твоему сведению, Валя, я уже давно сочиняю. Мои стихи даже в стенгазете в техане были. И все хвалили. Как же там начало? А! Я иду по тайге и тропа глубока. Не устану любить это слово – тайга. Не впервой мне в тайге эти тропы торить, не впервой мне в лесу в одиночку ходить. Дальше не помню. Вот это от души! Не то что снег твой сдуру из помойного ведра. Жопу вытри и забудь!
– Я такой стих сочиню за пять минут, – оскорблённый прозаик чуть не плакал от обиды и решил хорошенько отомстить, – не впервой в котелке мне картошку варить, не впервой по тропе дуру-Нинку тащить. В третий раз по тропе скоро буду ходить. Сильно нравиться мне в одиночку блудить. А тропа глубока, а тропа далека, далека-далека, глубока как река. По реке поплыву, как известный топор, проплывая Туву погляжу на забор. Я на лыжах хожу, и без лыж я бреду. Я о прозе сужу, как макака в бреду. Фигня это, а не стихи! Не позорь больше стенгазеты! Пушкин из тебя, как из задницы – соловей!
– Ну уж и фигня! – растерялся поэт, не ожидавший от сушёного романтика столь