– С промбазы? – наугад спросил Завражный.

      Витька развалился в кресле, заложив ногу за ногу и поигрывая драным шлёпанцем – ему нравилась та жутковатая роль, которую приходилось играть в последнее время.

      – С того света я.

      Псих, – догадался Завражный. – Как же он прошёл, зараза?

      – Ольга Александровна, – он нажал кнопку переговорного устройства, – кого вы ко мне направили?

      – Не направляла я его. – последовала пауза, и, сквозь сдавленный всхлип: – Алиханов это. Покойник. От окна потянуло холодком, звякнула форточка, и пронзительный холодок огладил ледяной ладошкой вспотевший затылок Завражного.

      Он помолчал. Потом спросил бодренько: – Ну и как там? На том свете? – А нормально. Весело. Птички поют. – Птички, значит. Это хорошо, что птички. А к нам-то по какому поводу? Он пробежал глазами заявление: