Сначала Шмыга решил навестить бывшего мужа покойной Чайки, доцента Владислава Ладыгина. Общежитие сотрудников НГУ размещалось в крепкой шестиэтажной «сталинке» на проспекте Воровского в трех квартала от центра города.

      Детектив вошел в просторный вестибюль и направился к вахтовой стойке. Дежурный, седенький крепкий старичок без малейшего интереса взглянул на него и снова углубился в газету.

      – Владислав Ладыгин, комната 321.

      – Заполните бланк на посещение и предъявите паспорт.

      – Фотографию три на четыре не нужно? – вежливо поинтересовался детектив.

      – Паспорт и заявление. Бланки на том столике, – сказал вахтер, не проявив ни малейшей эмоции.

      – Понято, – согласился насмешливый посетитель, покорно доставая шариковую ручку. И сюда докатилось эхо взрыва на Московском вокзале.

      Пройдя по коридору с высоченным потолком, без труда отыскал нужную комнату. Постучал. Открыла невысокая черноволосая женщина, запахивая на поясе простенький ситцевый халат.

      – Нет таких, – хмуро бросила она.

      – Как же? – удивился детектив. – Мне его адресок на работе дали.

      – Не живут они здесь. Полгода как. Галка, мать твою, когда плитку вернешь? – это уже через плечо Шмыги бросила она соседке, которая с тазом мокрого белья вышла из комнаты напротив.

      – Окстись, я не брала!

      – Может быть, вы подскажете, – развернулся детектив. – В этой комнате проживал Владислав Ладыгин.

      – Не знаю, – пожала та плечами.

      – Лысый такой, за тридцать ему.

      – А, выселенец! Здесь живет. Налево по коридору, за умывальной.

      Выяснилось, что Ладыгина выставили из «двадцатиметровки» за долги по квартплате. А так как по закону на улицу выгнать человека нельзя, то предоставили ему помещение бывшей кладовой.

      В конуре два на три с половиной метра стояла вонь, знакомая Ивану Петровичу по работе с подследственными в ИВС. Узкое окно, даже не окно, а щель между кирпичной кладкой и бетонной плитой, заложенная квадратными зелеными стеклоблоками. Под потолком висела здоровенная люстра на пять рожков, из которых только один светил неярким желтым светом. Дверь оказалась не заперта, и он разбудил толстую неопрятную бабу, дрыхнувшую в куче грязного белья на продавленной кровати простым испытанным методом – взял пару запыленных стаканов с подоконника и постучал ими друг о друга.

      – Мужчина, закурить не найдется? – сонно спросила она.

      – Не курю, – сухо ответил детектив, взглядом выискивая место, где можно присесть.

      – Дай восемь рублей, а лучше шестнадцать.

      Восемь