Пробуждение. Кейт Шопен
Читать онлайн книгу.
бутылка-две редкого вина, вкуснейшие сиропы и бесчисленные конфеты.
Миссис Понтелье всегда щедро делилась содержимым таких посылок, ведь давно привыкла их получать, когда муж в отъезде. Пирожки и фрукты она отнесла в столовую, конфетами угостила других постояльцев. И дамы, с легкой жадностью перебирая сладости изящными, привередливыми пальчиками, в один голос объявили, что мистер Понтелье – лучший муж на свете. Миссис Понтелье вынуждена была признать, что лучшего она не знала.
Мистер Понтелье не сумел бы внятно объяснить ни себе, ни кому-либо другому, в чем именно его жена не справляется с материнскими обязанностями. Он не мог привести определенного примера, но в нем жило подозрение, а если он это подозрение выражал, то после глубоко жалел и пытался загладить вину.
Когда Понтелье-младшему случалось ушибиться во время игры, мальчик не бежал к матери за утешением, а вставал сам, утирал слезы, смахивал песок с губ и продолжал игру. Совсем еще малыши, братья всегда держались вместе, а в детских битвах крепко сжимали кулаки и громко отстаивали свое, а потому нередко побеждали маменькиных сынков. Няню-квартеронку они воспринимали как обузу, годную лишь на то, чтобы застегивать пуговицы на рубашках и штанишках, да расчесывать волосы и разделять их на пробор, коль в обществе принято их расчесывать и разделять на пробор.
Словом, миссис Понтелье не принадлежала к разряду прирожденных матерей. Судя по всему, тем летом на Гранд-Айл подобные женщины составляли большинство. Сложно было их не заметить: они сновали с места на место с распростертыми крыльями, готовые в любую минуту защитить своих драгоценных птенчиков от любых невзгод, истинных и воображаемых. Детей они ставили на пьедестал, а супругов обожествляли и полагали святой обязанностью уничтожить в себе всякий намек на личность.
Многим такая роль чудесно подходила – например, одной даме, воплощающей в себе все женские добродетели. Очевидно, муж ее боготворил, а если нет, то он подлый негодяй, достойный мучительной смерти. Звали эту даму Адель Ратиньоль. Описать ее можно разве что устаревшими эпитетами, с помощью которых столь часто изображали героинь рыцарских романов и прекрасных дам наших грез. Все чары и достоинства этой женщины были напоказ, без утайки, вся ослепительная краса – на виду: и водопад золотых волос, не покоряющийся ни гребню, ни шпилькам; и глаза поистине сапфировой синевы, и губы бантиком, при взгляде на которые вспоминались спелые вишни или другие сочные алые фрукты. Она слегка располнела, но это ничуть не портило изящества каждого ее шага, позы, жеста. Самый придирчивый критик не пожелал бы сделать ее полную белую шею хоть чуточку худее, а красивые руки – тоньше. Таких прелестных ручек не видывал свет, а уж до чего приятно было смотреть, как они вдевают нитку в иголку или поправляют золотой наперсток на тонком среднем пальчике, когда мадам Ратиньоль увлеченно шила ночные костюмчики либо украшала корсет или нагрудник!
Мадам Ратиньоль очень любила миссис Понтелье и частенько сидела с ней после обеда,