Снег для продажи на юге. Вадим Фадин
Читать онлайн книгу.
и он уже отчаянно тосковал по тому самому Аулу, который недавно проклинал.
Придуманное Карауловым занятие не только не скрадывало ожидания, но, занимая руки, а не голову, имело обратное действие. Дело, к тому же, не ладилось: с тем, что набивший руку мастер сработал бы, наверно, за день да на глазок, инженеры, вооружённые хитрыми, предназначенными для куда более точных работ инструментами, провозились трое суток. Плиты, составлявшие основу стола, покоробились при хранении, и как ни подтягивали их болтами, шарик, положенный для проверки, всегда находил уклон и катился. На их выравнивание и ушло всё время; последней же операции – того, как натягивается сукно, – Аратов не увидел, потому что на четвёртое утро погода изменилась.
Койка стояла под окном, и он, едва проснувшись, откидывал занавеску, чтобы посмотреть на небо, увязал взглядом в серой пелене и тогда вновь закрывал глаза: торопиться было некуда. Сегодня ему показалось, что облака поднялись и посветлели.
В столовой он увидел, что не ошибся: все собирались на старт, и автобус ждал у входа. Еленский с Игорем поехали на «Победе» Караулова; тот сам сидел за рулём. Дорога оказалась такой короткой, что всякий и пешком одолел бы её за десяток минут. Миновав какие-то низкорослые здания, машина остановилась подле караульной будки у въезда на обширную, огороженную колючей проволокой территорию; отсюда ещё нельзя было, оттого что мешали невысокие холмы, разглядеть, что же делается внутри. Лишь пройдя сотни две шагов, Аратов увидел внушительное сооружение, на котором, словно на пьедестале, лежала ракета; возле неё на узенькой площадке с тонкими перильцами, как на капитанском мостике, возились люди.
В глубоком бункере под пусковой установкой было тепло, пахло нагретой краской и успокаивающе гудели какие-то приборы. Что здесь было к чему, Аратов не успел спросить: военные усадили Еленского подписывать протоколы, задания, программы – ворох бумаг, которым, казалось, не место было здесь, – и Аратов представил себе боевую тревогу, вражескую боеголовку, летящую на цель, и военных, лихорадочно подписывающих – и не успевающих подписать – нужные для выстрела бумаги.
– Боевая готовность – тридцать минут, – объявили по громкоговорящей связи, когда Еленский поставил последнюю подпись.
– Вовремя управились, – потирая руки, весело проговорил он. – Пойдём-ка наружу, не то потом не выпустят и придется смотреть работу по телевизору. Или, того хуже, прогонят за ворота, если не спрячемся.
Было странно, что нужно прятаться от кого-то, хитрить.
– Разве мы здесь незаконно? – удивился Аратов.
– В бункере – законно, а вот выходить из него не положено.
Всё же выйдя, они побежали в противоположную от въездных ворот сторону, стараясь, чтобы их не заметили со сторожевой вышки и в перископы бункеров. Цель их была – штабель арматурных прутьев, за которым уже прятались несколько человек.
Вскоре над одним из бункеров подняли красный флажок,
– Готовность