Я всегда был идеалистом…. Георгий Щедровицкий
Читать онлайн книгу.
И в этом смысле мы вернулись, но я не знаю, к какому веку? К VIII веку или к XII, тут могут быть споры, но во всяком случае мы отлетели лет на семьсот-восемьсот от всего остального человечества в этой исторической хронологии. Но я думаю, что нельзя сказать «всякого», понимаете! Все то, что делается у нас, есть вещь, с моей точки зрения, совершенно специфичная и неповторимая. Поскольку мы с вами первыми произвели социалистический переворот, построили социализм и сейчас переживаем первую в истории человечества антисоциалистическую революцию.
Студент. Такого нет, ее развитие все равно приведет к тупику.
Г. П. Щедровицкий. Я вас, с одной стороны, понимаю, но, с другой стороны, мы первыми все это проходим. И дальше я напомню эту фразу Александра Зиновьева: «Чего они там гордятся? Советский Союз сегодня показывает дорогу всему человечеству». Поэтому и Англия, и Западная Германия еще через 2–3 десятка лет пойдут тем же путем.
Студент. Вы говорите, что методология – это некая отрасль знаний, которая имеет такую мощную прагматичную…
Г. П. Щедровицкий. Прежде всего не отрасль знаний, есть нечто другое, я поэтому употребил другие слова. Есть новая форма организации мышления и деятельности.
Студент. Вы говорите о мощной прагматичной направленности, вы говорите, что методология приходит на смену науке.
И может быть, когда наука была оторвана от практики, она развивалась как научное знание. Это с одной стороны, а с другой стороны, мне очень не нравится, что вы науку и методологию ставите как оторванные от других знаний, ну, скажем, от того же искусства, с неким знаком качества. Наука и методология – это знания с высшим знаком качества, а все остальное – там, религия и т. д. – это все дерьмо!
Г. П. Щедровицкий. Я вас понял. Главное, мне нравятся ваши слова. Итак, я не ставлю никакого знака качества сравнительно с религией, искусством и т. д. Я – методолог, а следовательно, самый терпимый человек из всех людей. Я должен видеть и понимать все и разное, и принцип у меня каждый раз такой: а вот, оказывается, и такое еще бывает, все так интересно!
Я в этом смысле как ботаник: цветочек новый нашел и его в клеточку записал. Поэтому всего этого нет, хотя я понимаю, что я мог создать такое ложное впечатление, но подчеркиваю – у меня этого нет! Я абсолютно терпим и ставлю все в один бесконечный ряд; такое тоже бывает. Но дальше я обсуждаю то, что меня занимает, и то, что задает области, в которых я работаю.
Я формировался как научник, человек с соответствующей сциентистской идеологией. И первые идеи методологии формировались как идеи наук особого типа. Потом выяснилось, что это ошибка. Это был тот переходный этап, когда мы работали в старых категориях и считали, что наука – это очень здорово, и вроде методологию надо строить как науку, но в соответствии с гегелевским принципом, воспринятым дальше Марксом и описанным Лениным в известных работах.
Вот с этого мы