Прерыватель. Все части. Алексей Николаевич Загуляев
Читать онлайн книгу.
ведь я, – говорили другие, – совсем мала́я тогда была. Скоко ж это лет-то мне тогда… Тринадцать? Даа… Я ж тогда или в поле на сенокосе, или с мальчишками на реке. Мы ведь не как нынешние балбесы и не как городские. Не до странностей было.
И только дядя Гена, хитро улыбнувшись, утвердительно закивал головой, дескать, знаю-знаю, капитан, видел, слышал и даже трогал собственными руками.
Но даже Миронов к этому времени успел понять, что дядя Гена – любитель приукрасить или выдумать нужные детали, если таковых не хватает для интересной беседы. Однако сейчас важна была любая зацепка, и Анатолий Борисович к дяде Гене отнёсся вполне серьёзно. Была у Миронова и ещё одна цель похода к дяде Гене. Нужно было сделать копию ключа от рабочего кабинета в моём доме. Многоходовочка с этим ключом, задуманная капитаном, несколько дней спустя сыграла важную роль – ключевую, позволю я себе каламбур, – в деле о японских часах да и в моей жизни тоже. Но об этом чуть позже.
– Помню, капитан, – причмокивая и водя пальцами по подбородку, с важным видом говорил дядя Гена, когда дубликат ключа был изготовлен. – Как сейчас помню. Тогда ещё вышка от пожарников жива была. Это недалеко от Глыб, там когда-то пожарная часть имелась. Это после того, как Глыбы-то часто гореть стали, решили, что дешевле будет содержать небольшой штат пожарных, чем заново всякий раз деревню отстраивать. Сейчас-то уж и след простыл. Всё по до́сточке растащили. Во, вишь? – он потряс забор возле своего дома. – Тоже оттуда материалец. А чо? Все ташшут, а я что. Так о чём это я… Ну да. В восемьдесят третьем вышка та ещё целёхонькая была. Я в Глыбы-то частенько на озеро порыбачить ездил. Как раз мимо той вышки путь-то и пролегал. У нас в Подковах Михалыч когда-то жил, голубятник заядлый. Обустроил на той вышке для голубей что-то навроде вольницы. Ухаживал за голубями, подкармливал – и зимой, и летом. Мы с ним дружны были. Он мне как старший брат. А в восьмидесятом его не стало. Аккурат в один день с Высоцким Володькой помер. Голуби, хоть и летали куда хотели, но всё ж таки какого-никакого внимания требовали. Привыкли к человеку-то. Такая уж птица. Больше-то сизари были, но встречались и довольно чудные. Я ухаживать стал за ними, когда Михалыча-то не стало.
Миронову не терпелось побыстрее перейти к сути вопроса, но он не перебивал дядю Гену, позволяя его мысли развернуться по полной программе.
– И вот, значит, – продолжал мужчина, – восемнадцатого июня, в тот самый год, когда в карьере-то людей завалило, – он подмигнул капитану с видом заговорщика, – я возвращался с рыбалки. Припозднился. Темнеть уже начинало. Дай, думаю, проведаю голубей. На вышку забрался – а там пусто. Ни одной птицы. Даже гнёзда пустые. Ни яиц, ни птенцов, которых ещё днясь видел. Подумал, что, может, нелюди какие разорили. Или ребятишки шалят. Они-то тоже забирались на вышку часто. Любили голубей погонять. Но вандалы завсегда наследят. А тут как бы всё аккуратно, не считая, конечно, помёта, но птиц словно и не бывало. Чудеса. Я на смотровую площадку вышел, чтобы пошукать в небе – может,