Миссия в ад. Дэвид Болдаччи
Читать онлайн книгу.
На корейском «Пхеньян» означает «плоская земля», и это название оправданно. Город располагался всего в девяноста футах над уровнем моря, похожий на биндэтток – корейскую лепешку. Центральные бульвары были просторными и свободными от машин. По ним ездили почти исключительно троллейбусы и автобусы.
Город не выглядел миллионником. Хотя на тротуарах и были пешеходы, по работе Чун-Ча посещала города схожих размеров в других странах, и там народу по улицам ходило куда больше. Возможно, причина заключалась в камерах наблюдения и полицейских, которым люди предпочитали не попадаться на глаза.
Она прошла ко входу в метро. Метро в Пхеньяне было самым глубоким в мире – больше ста метров под землей. Оно охватывало только западный берег Тэдонгана, в то время как большинство иностранцев жило на восточном. Намеренно или нет его построили так, Чун-Ча не знала. Но предполагала, что да. Централизованное планирование в сочетании с паранойей стали в Северной Корее особым родом искусства.
Люди выстраивались в очереди на следующий поезд точно по линеечке. Северокорейцы с ранних лет учились строиться за считаные мгновения. По всей столице можно было видеть ровные цепочки законопослушных граждан. Умение строиться было одним из принципов «единодушия», которым славилась их страна.
Чун-Ча не встала в очередь. Она нарочно подождала в сторонке, пока поезд подойдет к платформе. Она доехала на нем до другой части города и поднялась на поверхность. Парки в Пхеньяне были огромными, и их было много, но монументы – еще огромней.
Тут имелась Триумфальная арка, копия парижской, но гораздо больше. Ее построили в память корейского сопротивления Японии в 1920–1940-х. Имелось и подобие монумента Вашингтону, Монумент идеям чучхе высотой сто семьдесят метров – он символизировал корейскую философию опоры на собственные силы.
Проходя мимо него, Чун-Ча чуть заметно кивнула. Она тоже полагалась только на себя. Доверяла только себе. Ей не надо было этого объяснять. И она не нуждалась в памятнике, упирающемся в небо, чтобы в это поверить.
Была еще Арка Воссоединения, одна из немногих с изображением корейских женщин. Одетые в народные костюмы, они держали в руках карту объединенной Кореи. Арка перекидывалась через шоссе Воссоединения, которое шло от столицы до ДМЗ[9].
Снова символизм, подумала она.
Относительно воссоединения у Чун-Ча было всего два соображения. Первое: оно никогда не случится, и второе – ей все равно, случится или нет. Она ни с кем не собирается воссоединяться, ни с севером, ни с югом.
Она прошла памятник на холме Мансудэ, воздвигнутый в честь основателя Северной Кореи, Ир Сена, и его сына Чен Ира.
Она даже не посмотрела на монументальные статуи. С ее стороны это было дерзостью. Все северокорейцы считали своим долгом остановиться перед ними и долго с любовью их оглядывать. Возлагать к подножию цветы. Даже иностранных туристов обязывали приносить цветы к корейским памятникам под угрозой ареста и/или депортации.
Однако
ДМЗ – демилитаризованная зона, четырехкилометровый в ширину участок по обе стороны военной демаркационной линии, границы между Кореями.