Инферно.ру. Ольга Романова
Читать онлайн книгу.
было понять, что на самом деле он думает. Его обычное: «Муся, как скажешь,» – разноокрашенное и исполненное смыслов (иногда совершенно противоположных), было защитной реакцией зверя слишком трусливого (или больного), чтобы дать сдачи. Что связывало таких взаимоисключающих людей как его родители? На это вопрос Костя, за всю свою тридцатисемилетнюю жизнь, ответа так и не нашёл. «Может быть карп знает ответ,» – подумал он, глядя на странную рыбу.
– Па, а ты маму любил… когда-нибудь?
– А как же сынок, – спокойно ответила рыба. – Любовь – единственная сила способная соединить огонь и воду ради новой жизни. Я и сейчас люблю.
– А какой мама была, когда вы встретились?
– Разной.
Костя задумался.
– А меня…, меня она любит? Любила…?
Печальные глаза Перта Петровича подёрнулись влагой.
– Каждая мать, если она настоящая мать, любит своё дитя, – произнёс он серьёзно. – Ты был долгожданным ребёнком, рождённым в любви.
– Да, но как же тогда… это всё понимать? Эта злоба и ненависть? Я в жизни не слышал подобных ругательств….
– Сын мой, – ответила рыба. – Не стоит предавать значения всему, что видишь во снах.
– Но, всё же…?
– Сердце – место, где кроится Истина. Слушай его, сынок.
В сиянии золота карп обогнул застывшего Костю и медленно выплыл в окно.
– Я люблю тебя, па.
– И я тебя, сын.
Игра закончилась. Костя засунул руку в карман и вытащил оттуда оранжевую бабочку. Шёлковая, почти невесомая она лежала на детской ладони чем-то живым и жаждущим неба.
– Лети, – приказал он немало сумняшеся, что вещь способна летать.
Повинуясь воле ребёнка, бабочка, вздрогнула, захлопала крыльями, сделала, словно прощаясь, круг над маленьким Костей и вылетела в окно. Разделавшись с прошлым, Костя споткнулся о вечное. «Дыр бул щил убещур скум…» тлел на грязном полу.
– Не стану ломать об тебя язык.
Большим и указательным пальцами правой руки, так, чтобы не запачкать рубашку, Костя поднял учебник и отправил его вслед оранжевой бабочке.
– Мне, пожалуйста, лучше Пушкина.
Исполнив последнее, он прилёг на детскую койку и расслабился. Привычная тьма навалилась удушливым зноем близкой реальности. «Я дома,» – Вздохнул Константин, открывая глаза.
Вот и назойливый смайлик лыбится стрелками. Костя ужасно проголодался и на матереное: «Кока, мой руки, ужин готов,» – он быстро поднялся со взрослой кровати и вышел из комнаты.
Родители ждали сына. На кухонном столе, во всём своём прожаренном великолепии, в толстого стекла рыбнице, лежал золотистый карп размером с хорошего поросёнка. Обложенный варёной картошкой и густо посыпанный зеленью, он пялился глазом на мир и, казалось, грустно о чём-то вздыхал. На своём месте возле окна, скромно сидел Пётр Петрович и печально смотрел куда-то в пространство, как всегда, пребывая где-то не здесь.
– Спасибо, па, – шепнул ему Костя, усаживаясь рядом за стол.
Пётр Петрович ничего