Муравьиная карусель. Ксения Еленец
Читать онлайн книгу.
чихнула и спрятала натёртый красный нос в ладонях.
Коряга, вольготно растянувшаяся на диване, приподнялась на локте:
– А, Бусинка с надзором.
Голос у неё был сиплым и лающим, щёки лихорадочно полыхали. Мальчишечья половина цыплятника уже месяц не вылезала из простуд и радостно делилась бациллами с возлюбленной наставницей.
Бусинка нахмурилась и нырнула Четвёртой за спину. Грубоватая и прямая Коряга ей не нравилась.
– Ты сидишь в запертой комнате с этой чахоточный. Чего детский соплей испугался? – Четвёртая подцепила Бусинку за рукав и вытолкнула вперёд. Девчонка замерла посреди комнаты, сутуля плечи и опуская глаза в пол. Огромный – явно с чужого плеча – свитер болтался почти до колен, кокетливо подпоясанный ремешком. Короткие ноготки едва выглядывали из плохо подвёрнутых рукавов. Четвёртая подавила рвущееся изнутри раздражение. Даже для цыплёнка Бусинка была слишком нежной и бескостной.
– А кто сказал, что я про сопли? – Птиц глубокомысленно хмыкнул и зарылся длинным носом в кружку.
Четвёртая принюхалась. Переговорная насквозь провоняла горечью контрабандного кофе.
Птицевы вкусы за два года жизни в Клетке ничуть не поменялись. Он продолжал вести себя так, словно его не забирали с крысиных свалок. Мешал ядрёные, пахнущие лесом и летом настойки, забивал шкафы в переговорной пакетами с молотым в мелкую труху кофе, заваривал чай, обжигающий язык лютой горечью. Носил несуразные, собранные из цветных меховых заплаток жилеты, звенел браслетами и по настроению вдевал в нос кольцо из черного металла. Презирал официальные правила Клетки и нехотя подчинялся подпольным. Ценил их предводителя, но постоянно нарушал его запреты. Птиц принёс с собой свалку и цеплялся за неё острыми длинными лапами. Свалка расползалась по Клетке, забредала в самые укромные места и беззастенчиво обживалась внутри. Вечный траур Коряги разбавился цветастыми нашейными платками и кучей брошей в толстых мышастых косах. Синица полюбила клетчатые рубахи и кофе. Даже Бес поддался. Четвёртая всё чаще замечала его на крыше, дымящего контрабандную трубку с контрабандным неопределяемым на запах наполнением.
Четвёртую Птиц купил сразу. С первого взгляда и со всеми потрохами. Он пах свободой, миром-из-за-забора и тайной. С малых ногтей жившая в неволе, Четвёртая впитывала незнакомый запах, жадно ловила каждый взмах эфемерных крыльев. Мечтала пролететь сквозь прутья и поглядеть, как там – по ту сторону. Птиц это чуял. Косил насмешливым взглядом, дразнил. Но никогда не предлагал.
– Садись, чего застыла? – бросила Коряга.
Бусинка вздрогнула, словно от пощечины, и поспешно сгребла за спинку ближайший стул. Сидела она как хорошая девочка – вытянув спину до соединённых лопаток, сложив ладони на коленях. Коряга закатила глаза и упала на свой диван, потеряв к Бусинке всякий интерес.
Как матерь цыплячьих мальчишек, она ценила в людях норов, разбитые колени и желание бросаться с кулаками на всё, что смеет быть против. Бусинка не подходила ни по одному параметру.
– Коряга,