Эндшпиль Мастерграда. Олег Белоус
Читать онлайн книгу.
Старость не радость… Ну ничего, вернется в Лондон, покажется доктору Постелю. Он человек знающий: пять лет обучался на врачебном факультете московского университета, это понимать надо! Не хуже докторов из проклятого Mastergrad! Если уж он не поможет, то остается надеяться только на Божью помощь. Все волнения, которые так вредны организму, все из-за них! Проклятые moskovits!
Порт города Гавра – главной базы французского флота на атлантическом побережье, переполняли корабли: и военные и гражданские «купцы». Плеск волн и голоса морских птиц, непонятного происхождения трески, стуки и крики смешивались в знакомую каждому моряку какофонию порта. Частым лесом вздымались у причальных стен в хмурое, зимнее небо высокие мачты с паутиной снастей и трубы новомодных параходофрегатов, покачивались на ветру высокие, с резьбой, кормовые части. Почти до грязной, усеянной портовым мусором воды свисали полотнища флагов – французских, голландских, английских. У нескольких пирсов качались на волнах убогие рыбацкие суденышки.
На самый дальний причал, где у причальной стенки лагом (боком) стоял, покачиваясь на грязных волнах, пароходофрегат под английским флагом с названием: «Айова», не пропускали вооруженные драгуны. Что было само по себе странно. Странным было и название корабля, не говоря уже о том, что в Гавре никогда не видели это судно, все это намекало, что не все так просто с ним.
Палуба его была густо заставлена деревянными коробами, выше человеческого роста. Лавируя между ними по узким проходам, по широкому трапу спускались на набережную пассажиры в совершенно обычной для нынешней Франции одежде – смеси моды времен короля–солнце и донельзя практичного стиля Mastergrad. Лица их скрывали в тени широкополые кожаные шляпы.
На набережной бывшие пассажиры строились в ровные ряды, изобличавшие в них людей военных. На беглый взгляд их было где-то около сотни.
Сэр Дадли поморщился, словно от зубной боли. Даже море здесь было другое: грязное, пропахшее гниющей рыбой и йодом, оно совершенно не походило на ласковые тропические воды Ямайки. Ах Ямайка, много солнца, много рома и полностью развязанные руки…
– Месье! – чопорно обратился к британцу молодой человек, стоявший рядом, в модного цвета зеленом фраке с черной каймой по отвороту – знаком траура по королю, – Вы полагаете, что не стоит подойти поближе и поздороваться с их предводителем? Не будет ли это знаком неуважения к нашим… – он помедлил, подбирая выражение, – гостям?
– Много будет чести! – ответил Дадли напряженным голосом и снова потер грудь, там уже не ныло, а почти пекло, и с тревогой подумал: «Где, черт возьми, лекарство Постеля? Вроде у Джонса в карете?» – Еще лорд Дадли не бегал на поклон к чертовым краснокожим дикарям!
Между тем оцепление из драгун, их давно, с войны за испанское наследство, которую с легкой руки мастерградских русских называли Великой или мировой, использовали в качестве мобильной пехоты, расступилось. Внутрь оцепленного периметра въехали четыре дилижанса, остановились, спрыгнули кучера и открыли двери. Пассажиры начали грузится.
– Вы