Критик бранил стихи

      Лирического поэта.

      Громил и за то, и за это,

      За все земные грехи!

      Ругал с наслаждением, с чувством

      И, строчки рубя на лету,

      Назвал поцелуй распутством

      И пошлостью – простоту.

      Считая грубость традицией,

      Над всем глумясь свысока,

      Он подкреплял эрудицию

      Весомостью кулака.

      Сурово бранил издателей:

      – Зачем печатали? Кто? –

      И долго стыдил читателей

      За то, что любят не то.

      А надо любить усложненный,

      Новаторский, смелый стих,

      Где в ребра бьют электроны,

      Протоны и позитроны

      Вместо сердец живых.

      Стихи, где от грома и света

      Брызги летят из глаз…

      И где возле слова «планета»

      Смело стоит «унитаз»!

      И вывод был прост и ясен:

      «Мотайте себе на ус:

      Все те, кто со мной не согласен,

      Срочно меняйте вкус!»

      Окончив свой громкий опус,

      Из кабинетной тиши

      Критик отправился в отпуск

      И книгу взял для души.

      Стучали колеса скорые…

      А критик книгу читал,

      Не ту, расхвалил которую,

      А ту, какую ругал.

      Осень мрачно берет разбег.

      Ветра простуженный вой.

      Сумрак. Ливень тугой, сплошной.

      В лужах вода и снег.

      Изредка шум запоздалых шин,

      Пятнами слабый свет,

      Но в ливне не видно почти машин,

      Прохожих и вовсе нет.

      А впрочем, вон, кажется, кто-то бежит

      Стремительно от угла,

      Бежит, и ее ничуть не страшит

      Ни ливень сейчас, ни мгла.

      Сквозь мокрый блеск фонарей,

      Сквозь стену сплошных потоков,

      Сквозь шум листвы тополей

      И гулкий гром водостоков.

      Вся вымокла не на шутку,

      Колотится кровь в виски,

      И часто стучат каблучки,

      Спеша к телефонной будке.

      Стук сердца уняв слегка,

      Откинула мокрые пряди

      И трубку сняла с рычага

      Привычно, почти не глядя.

      Сказала – нельзя короче,

      Не голосом – всей душой:

      – Милый, спокойной ночи! –

      И тихо дала отбой.

      Вздохнула, глаза прикрыла,

      Словно держа мечту.

      И шепотом повторила:

      – Спокойной ночи, мой милый!

      Но это уже в темноту.

      Ветер о будку бился,

      Но там никого уже нет.

      В потоках дождя растворился

      Тоненький