Лере неожиданно захотелось сегодня же, немедленно побывать дома, приласкаться к маме и папе. Она, улыбаясь, недоумевала непреодолимому желанию коснуться родительской руки, точно подобный тактильный контакт поможет разрешить все сомнения и решиться окончательно.

      Она погладит бархатной ручкой папу, расправит поседевшие и поредевшие вихры его волос, проведет по спине по плечам, и он замрёт, довольный и благодарный. Ведь когда-то было наоборот: также он гладил разобиженную чем-то дочку, чтобы не кривила губки и не печалила маму-папу несносным характером. Неужели та любовь возвращается обратно? Какая чудесная метаморфоза! Нет, та маленькая девочка, как зачаток доброты, теперь прислуживает основному Я – Главному Лицу Леры. Никак не родителям.

      Папа и мама почти один к одному похожи на Антонину Степановну и Владимира Владимировича. Это что, в былом могучем Советском Союзе шла такая нивелировка людей? Из Москвы под новогоднюю ночь могли запросто попасть в квартиру в Ленинграде, открыть тем же самым ключом и попасть в ту же самую обстановку, и суметь в течение одной ночи кардинально перестроить личные отношения… Из пьяного недоразумения, вклинившегося в размеренный быт, получить счастливую семейную ячейку. Снова чудеса в решете!

      Интересные были эти советские люди! Жили, точно в санатории, где трудились во благо общества – самих себя, потомков, планеты, Космоса – и сам труд являлся обязательной лечебно-профилактической и воспитательно-образовательной процедурой. В продолжение теории Энгельса, где труд из обезьяны сделал человека.