Амур. Лицом к лицу. Ближние соседи. Станислав Федотов
Читать онлайн книгу.
с ним на равных, потому и ушла от Семёна к нему. Три года жизни с Ваграновым показали, что Семён – прекрасный человек во всех отношениях, добрый, заботливый, любящий, но Марьяна постоянно чувствовала своё волевое превосходство над ним, это угнетало Семёна, но её – ещё больше. А с Павлом она свободна, и это для неё является главным.
Два дня и две ночи прошли спокойно. Японцы на станцию вернулись, но к сторожке никто не приближался. Раненые шли на поправку, уже могли дежурить поочерёдно, давая Марьяне передохнуть, и она наконец-то отоспалась. Беспокоило полное отсутствие сведений о происходящем за пределами сторожки, но тут уж, как говорится, ничего не попишешь.
Марьяна во время своего дежурства наблюдала в бинокль за тем, что делается на станции, – это в одну сторону, и что на реке – в другую. Условия для наблюдений сильно различались: если со стороны станции сторожка была неплохо укрыта разросшимся кустарником, то с реки она просматривалась полностью. Река – приток Ляохэ – была достаточно полноводна, чтобы пропускать маломерные суда, даже небольшие пароходы. В этом Марьяна убедилась уже на третий день, когда мимо пробежал паровой катер с военной командой на борту, что не на шутку её встревожило. И не напрасно.
Раненые уже встали на ноги и начали выходить по нужде. Отхожее место имелось и в сторожке, но казаки не хотели лишний раз смущать молодую женщину и продирались сквозь кусты куда подальше. Вот и напродирались.
Марьяна услышала выстрел и рванулась было к дверям, но Гаврила Устюжанин заступил ей дорогу.
– Бери винтарь, – хрипло сказал он. – Ерошка обосрался. Продадим себя подороже.
Марьяна осторожно выглянула в окно, выходящее на реку. Так и есть! К берегу подходил военный катер, его борта ощетинились ружьями со штыками. На мостике стоял молодой офицер с биноклем.
Что-то заскреблось в наружную дверь. Она приоткрылась, и в щель вполз Ерофей Соломин. Голова его была в крови, живот – в грязи.
Устюжанин за шкирку втащил его внутрь. Первый вопрос был:
– Стрелять сможешь?
– А куды ж я денусь? – неожиданно хохотнул Ерофей. – Поцалуев не дождутся.
– Куда тебя ранили? – спросила Марьяна, клацая затвором карабина и раскладывая поудобней боеприпас.
– Да так, царапнули по башке. Стрелок, видать, так себе. Я же весь на виду сидел. Гляжу: с подберега катер выползает, на малом ходу. Токо успел штаны подтянуть, меня и шваркнуло. Ажно отбросило. Вот и пополз по-пластунски. Они меня больше и не видали.
– Сейчас пристанут – разглядят, – хмыкнул Гаврила.
Он уже сидел у раскрытого окна с винтовкой наизготовку. Стол пододвинул поближе, патроны разложил.
– Не пристанут, – осклабился Ерофей. – Вода ночью спа́ла, а там крути€к открылся, и глина в ём мокра́, склизка́…
– А чё ты лыбишься-то, чё лыбишься? Тут не пристанут, так другое место найдут и от станции прищучат. Бежать-то некуда. Да и не с нашими ногами шкандылять. Готовься, Ероха, к последнему бою. Надевай чистое…
Гаврила не успел договорить. Послышалась гортанная команда,