– Я не буду здесь, – говорила как раз пухлая розовая патриотова дочка, – не буду!

      – Ну смотри, вот, я двери открыл, – сказал Патриот, и по лицу его, снова свекольно-красному, ясно было, что говорит он это не в первый раз и даже не во второй. – Видишь? Открыл я тебе двери, вот, между ними сядь, и всё, и не увидит никто!

      – Ага, не увидит, а спереди?

      – Да загорожу я тебя спереди! Вот так встану, смотри, и загорожу!

      – Нееет!

      – Ладно, не я, мама тебя загородит! Я вообще уйду, вот, ухожу!

      – Все равно будет видно! Из-под низа будет видно!

      – Да нужна ты им, смотреть на тебя, вот всем, блин, интересно! Кать, нуты ей скажи!

      – Не ори на нее!

      – Ну пускай в штаны тогда дует! Сортир я вам тут, что ли, построю? Нечего было «Миринду» тогда хлебать, до дома бы потерпели!

      – Нечего? А когда ей жарко! Сам два литра высосал, а ребенку нельзя?

      – Маааам! Мама!

      Чуть в стороне от трех старших сердитых Патриотов стоял румяный шестилетка – безмятежный, несонный и даже веселый, – и с видимым удовольствием ковырялся в носу. Возле заднего колеса УАЗа желтела маленькая лужица – свидетельство его неожиданного и тем более замечательного превосходства над сестрой.

      – Пошли, – сказала Ася и взяла розовую девочку за пухлое запястье, перетянутое тремя тугими бисерными нитками. – Ну чего ты, пойдем. Там в конце никого нету, никто не увидит.

      Девочка вырвала руку, спрятала за спину и замотала головой. Щеки у нее пылали, совсем как у ее отца, нижняя губа была упрямо выпячена.

      – Ага, не увидит, – сказала она, – а если кто-нибудь придет!

      – Не придет, – сказала Ася. – Я покараулю. А потом ты меня. Давай?

      – А я с вами пойду, – сказала жена-Патриот. – Мне тоже надо.

      И взяла дочь за вторую руку.

      – Да мы все пойдем, – сказала Ася и хлопнула ладонью по гулкому борту УАЗа – раз, другой.

      – Полегче, – сказал Патриот.

      Она задрала голову и крикнула:

      – Эй! В туалет нужно кому-нибудь?

      – Ась, – начал Митя.

      – Эй! – еще раз крикнула Ася и постучалась в Пежо, обошла УАЗ, и стукнула пару раз по капоту черного Порше Кайен, и пошла вдоль ряда, мимо притихшей Тойоты и красного кабриолета.

      – Ась! – повторил Митя, который сразу, конечно, вспомнил про сбежавшего человека в наручниках, который прячется бог знает где, и одному только богу и, может, еще капитану известно, что он все-таки натворил и насколько опасен. – Это далеко, Ася, ну куда вы пойдете одни?

      Не оборачиваясь, она задрала над головой средний палец. Дверцы захлопали, женщины выходили из машин, маленькая группа постепенно росла.

      – Дочка твоя? – спросил Патриот, тоже потерявший женскую половину своего семейства. – Ты пороть ее не пробовал?

      Митя вздохнул и пошел догонять женщин.