2.1. Старшие арканы

      В колоде 22 Старших аркана. Они имеют сплошную (обычно римскую) нумерацию от 0 до XXI. Каждый Старший аркан имеет свое название и уникальный образ. Это центральная часть колоды, отличающая Таро от обычных игральных карт.

      Образы Старших арканов архетипические по своей природе и обладают большой глубиной. Архетипы (arhe – «начало», typos – «печать», «отпечаток»), как их понимал К. Г. Юнг, представляют собой структурные элементы, «кирпичики» коллективного бессознательного, то есть того уровня психики, который един для всех людей. Архетипы «можно уподобить общечеловеческим „психическим координатам“, типическим формам или „архаическим остаткам“»[1]. Они представляют собой общечеловеческие культурные универсалии, произрастающие из глубин коллективного бессознательного и постоянно воспроизводимые в культуре и человеческом опыте. Архетипы сами по себе, в чистом виде, непредставимы, однако они проявляются через образы, символы и идеи. Очень ярко архетипический психический уровень проявлен в мифах, легендах, сказках, религиях (через образы богов и богинь, мифологических и сказочных персонажей, существ, через типичные сюжеты и мотивы и т. п.). У отдельного человека архетипы проявляются через образы сновидений и грезы, а также иногда через определенного рода переживания.

      Образы Старших арканов отличаются нуминозностью: их созерцание вызывает чувство встречи с чем-то таинственным, загадочным, глубоко впечатляющим или даже священным. Старшие арканы рассматривались в разных аспектах – предсказательном, психологическом, глубинно-архетипическом, оккультном, магическом, энергетическом, метафизическом и т. д. Они были предметом исследования многих оккультистов, мистиков и философов: опираясь на них, создавали свои философско-эзотерические концепции Элифас Леви, Г. О. Мёбес, В. А. Шмаков, П. Д. Успенский, В. А. Томберг и др. Очевидно, что пристальный интерес со стороны оккультистов прошлого и настоящего к Таро, а точнее, непосредственно к Старшим арканам, обусловлен именно архетипичностью и нуминозностью этих образов. И именно поэтому Старшие арканы и смогли для них стать своего рода отправной точкой в процессе познания, или, как выразился П. Д. Успенский, «философской машиной»[2].