Врач – плотная русская женщина, мать двоих детей читала «снежинки» не долго. Она отработала с утра на пяти вызовах с одним, по-видимому, летальным исходом. Быстро поняв предсказуемое однообразие творчества Будайкина, она скривилась, потянула носом и, не уловив предполагаемых миазмов, осмотрелась. Зримых подтверждений сделанным в уме выводам не было и врач вопросительно уставилась на Большого. Он молчал. Так и не услышав от него ответа на не заданный ею вопрос, она поинтересовалась:

      – И давно его нет?

      – Здесь? Час.

      – А вообще?

      Сережа прикинул в уме.

      – Часа три, но может и все пять.

      – Долго. Так ведь можно и совсем человечка потерять. Что ж вы раньше не вызвали?

      – Я здесь только час. Сразу и вызвал. А подчиненные, что с них взять? Меня ждали…

      – Так… Что он употреблял?

      – В том и дело, что ничего.

      Врач еще раз осмотрелась. Будайкин, не обращая на присутствующих внимания, с трудом – потолок не стены – заканчивал букву «т».

      – Вы уверены?

      – Да. Давно его знаю. Да и напарник подтверждает.

      – То есть, вот, просто так, без всего, раз – и П. нет?

      – Еще и не было.

      Сережа обратил внимание врача на отдельные, гораздо более редкие, надписи, посвященные прошлому.

      – Да, еще и не было… Ну, давайте снимать этого вашего, Микеланджело…

      – Кого?

      Врач ухмыльнулась – читанный накануне в метро журнал биографий давал ей на это некоторое право.

      – Книжки надо читать молодой человек, не все ж по девкам лазить…

      – Это правильно…

      Ухмыльнулся было Большой, но врач осадила его:

      – Что правильно?

      И направилась к Будайкину, снять которого со стола к ее удивлению не составило особого труда – он не особо и сопротивлялся, будто уже сполна выполнив свою миссию. Большому не пришлось даже помогать. Врач сняла Будайкина со стола самостоятельно и уложила его на освобожденный от хлама топчан. Молча и как-то механически проделав над Будайкиным обычные в таких случаях процедуры, врач отложила инструменты и спросила Большого:

      – Как его?

      – Владимир Семенович.

      – Владимир Семенович вы меня слышите?

      – Разумеется, вы же рядом со мной сидите.

      – И вас не удивляет, что я вас вот так осматриваю?

      – Нет, это же со всяким может быть.

      – Что именно?

      – Ну, скорая там, врач. Все мы…

      – Ну, да,