Сестры Карамазовы. Андрей Шилов
Читать онлайн книгу.
Иногда – суббота, реже – воскресенье.
«Как все-таки редко наступает завтра, а сегодня тянется вечность».
7.15. И он мне грудь рассек мечом
И сердце трепетное вынул…
«Конечно, знал. Савельич знал все. Когда год назад умирала мама, дед Савельич взял ее за руку и сказал: так, мол, и так, Надежда Осиповна, теперь и мне пора на покой. Сашку вырастили – самое время отдохнуть».
7.20. Александр, не найдя сигарет, вышел из туалета, заглянул на кухню, но в одиночестве завтракать не хотелось.
Выглянул в окно. Раннее летнее солнце нещадно ослепило его, и он подумал, как хорошо было бы сейчас выбраться из этой мертвой коробки дома в зеленый пахучий лес. Подальше от выхлопных газов – к своим чувствам и мыслям.
Он улыбнулся, вдохнув всей грудью свежий утренний воздух, еще не изнасилованный автомобилями и прохожими, и отправился в комнату.
7.25. В зале стоял неприятный запах, как будто не проветривали здесь уже несколько суток.
– Ах, вот ты где, злодей! – Александр ласково потрепал за холку огромного рыжего кота. Тот благодарно замурлыкал. Еще шаг, и Александру показалось, что в комнате определенно что-то не так, словно произошло нечто, и это нечто от него тщательно скрывают. Скрывают?
Непроизвольно его взгляд упал на полированную поверхность стола, обычно не занятую посторонними предметами. Обычно, но только не сегодня.
Ему стало дурно. Рамка… Закружилась голова. Черная рамка с красной перевязью… Он пошатнулся, все поплыло перед глазами. Фотография… Пол провалился и…
…Царское Село. Наташа. Двор. Бенкендорф. Петербург. Балы. Долги. Тараканьи бега. Барон. Дантес. Травля. Честь. Кровь, кровь, кровь. Ночь в бреду. Что это?
Снегом сеющий ветер, будто бледный конь, пронесся, распустив волной густую гриву и непомерно долгий хвост.
Вслед за ним – еще конь с опустошенными глазами. Несущийся конь еще.
За ним – еще. Целый табун умчался в ночь, исчезнув в зияющих провалах неба.
И снова – кони. И метель хлещет их своими седыми крыльями, миру конец возвещая. И стонет метельная ночь могильным, морозным дыханьем. А вдали тихо плачет Надежда:
– Вы мне придумали сердце…
А Сердце:
– О, Господи!
«Каменский? Лорка? Не знаю, но помню. Нет: знаю, но забыл»
7.30. Фотография… Пол…
И тут он проснулся. Диктор повторил время.
7.30. Александр хотел, было, напиться воды, но не смог дотянуться до стакана. Где-то в ногах вновь замурлыкал кот. Послышался звук отворяемой двери. Александр окликнул вернувшуюся жену, но не услышал собственного голоса.
7.35. Жутко болела правая рука. В отчаянии он шарахнулся к коридору, но не смог сделать ни шага. Он с трудом сфокусировал свой взгляд на книжной полке напротив.
Вольтер… Байрон…
7.40. «Почему я не могу шевельнуться?» Александр вспомнил о недавнем фотографе и скорчил невеселую гримасу: «А мы неплохо рифмуемся – Саша… Наташа…»
Она