Волшебные сказки (сборник). Джон Толкин
Читать онлайн книгу.
деликатесом у саксонских королей, Дракон перелетел оттуда в Гвинфу{37}. Гвинфа находится совсем неподалеку от края мира, и оттуда было несложно перелететь на Луну, особенно столь мощному и чудовищно гадкому дракону, как этот. С тех пор он так и жил на краю Луны, поскольку не знал точно, насколько сильными могут быть заклинания и ухищрения Человека-на-Луне.
Тем не менее это не мешало ему время от времени вмешиваться в цветовую гамму Луны.
Иногда, когда у него случались драконьи пирушки или приступы раздражения, он испускал из своей пещеры настоящее пламя, красное или зеленое, и нередко оттуда вылетали тучи дыма. Раз или два он всю Луну затягивал красным дымом{38}, так что совершенно гасил ее свет.
В таких случаях Человек-на-Луне наглухо запирался у себя (и запирал свою собаку) и говорил только: «Опять эта чертова тварь!» Он никогда не объяснял, какая тварь или где она живет, – он просто спускался в подвалы, раскупоривал свои лучшие заклинания и старался прояснить порядок вещей так быстро, как только было возможно.
Теперь вы знаете все. И если бы собаки знали хотя бы половину этого, они не стояли бы на месте. Но они стояли так по меньшей мере столько времени, сколько понадобилось мне, чтобы объяснить вам, что такое Белый Дракон. И за это время весь Дракон целиком – белый, с зелеными глазами, поминутно испускающий зеленый огонь и выдыхающий, подобно паровозу, клубы черного дыма, выполз из пещеры.
Затем он издал совершенно ужасающий рев. Горы содрогнулись и отозвались эхом. Снег испарился, лавины обрушились, водопады застыли{39}.
У Дракона были крылья, похожие на паруса кораблей (когда те еще были парусниками, а не паровыми машинами){40}. И он не остановился бы ни перед чем, чтобы убить кого угодно, начиная с мыши и кончая императорской дочерью. Он был настроен убить этих двух собак, о чем и предупредил их несколько раз, прежде чем подняться в воздух.
Это была его ошибка: псов как ветром сдуло с их скалы. И они с такой скоростью понеслись оттуда прямо по ветру, все быстрей и быстрей, что сам Мью был бы горд за них.
Дракон последовал за ними, хлопая крыльями, как дракон-хлопушка, и треща ими, как дракон-трещотка{41}, сбивая верхушки гор и заставляя все овечьи колокольчики звонить, как колокол при пожаре. (Теперь вы поняли, для чего были нужны колокольчики?!)
К счастью, на сей раз прямо по ветру было верное направление. А кроме того, как только колокольчики обезумели, из башни вылетела гигантская ракета. Ее можно было увидеть с любой точки Луны: будто золотой зонтик взорвался тысячей серебряных кистей, отчего в нашем мире вскоре проистек непредсказанный дождь падающих звезд.
Если для бедных собак это послужило указанием, куда им лететь, то для Дракона являлось как бы предостережением. Но он уж слишком «набрал обороты», чтобы обращать внимание на подобные вещи.
Итак, сумасшедшая
…вскоре после исчезновения короля Артура, в эпоху, когда драконьи хвосты стали почитаться большим деликатесом у саксонских королей… в Гвинфа… Уэльское gwynfa (или gwynva) буквально означает «белое (или благословенное) место», т. е. «рай» или «небеса». Название «Гвинфа» в легендах или фольклоре отсутствует, однако совмещение его здесь с «исчезновением короля Артура» (в раннем тексте – «смертью короля Артура»), т. е. удалением того в иной мир (Авалон), предполагает, что Гвинфа – это место подобного рода, «неподалеку от края мира». Возможна связь с Gwynvyd – высшим небесным миром в уэльской традиции. Или же, может быть, «белое место» – это просто место, куда должен был удалиться Белый Дракон, и что такое название – игра слов, так же как «Сноудон» буквально означает «снежный холм».
Упоминание драконьего хвоста как деликатеса встречается также (в черновике, написанном приблизительно в то же время) в «Фермере Джайлзе из Хэма»: «Еще остался обычай подавать королю драконий хвост на рождественский обед» (Джон P. P. Толкин «Лист работы Мелкина» и другие волшебные сказки. – М. РИФ. 1991. С. 196). Похоже, Толкин подразумевает, что дракон улетел, чтобы избежать охоты на него ради его хвоста.
В первом машинописном тексте фраза «когда драконьи хвосты стали почитаться…» служит также введением в затем вычеркнутый комментарий по поводу «саксонских королей»: «свирепая раса (т. е. саксы), о которой некоторые полагают, что она никогда не существовала». Кристофер Толкин предлагает трактовку этой фразы как критики французского ученого Эмиля Легуа. И действительно, в истории английской литературы, написанной Легуа и его коллегой Луи Казамьяном и опубликованной в Англии в 1926 году (ранее опубликована на французском), доказывается, что англосаксы были спокойным, оседлым народом (а не «свирепой расой») и что в их литературе нереально найти «отражение германского варварства».
…всю Луну затягивал красным дымом… Во время затмения Луна иногда приобретает медно-красный оттенок.
…лавины обрушились… водопады застыли… После этого в окончательном тексте (однако отмеченное: «на выброс») стоит: «даже мотоцикл какого-нибудь юнца, несущегося по спящему пригороду, не сделал бы большего».
…похожие на паруса кораблей (когда те были еще парусниками, а не паровыми машинами)… Дракон в «Королеве фей» Эдмунда Спенсера (1590) имеет крылья, подобные «… двум парусам, в которых полый ветер сбирается сполна и скорость придает…»
…хлопая крыльями, как дракон-хлопушка, и треща ими, как дракон-трещотка… В данном случае «дракон-хлопушка» и «дракон-трещотка» вызывают ассоциации не с рождественской игрой, а с фигурой дракона или головой дракона, сконструированной так, чтобы открывать и закрывать пасть. Такая фигура, бывает, участвует в представлении ряженых на Рождество или в иных общегородских представлениях и процессиях.