Ты меня не предохранил однажды

      Ибо молитва ещё не воплотилась

      Во слово и не взошла

      С моих младенческих уст…

      И проклятье троекратного рода

      С моим именем повторилось.

      Пришлось туркам анатольским

      Мои щёки общипать до синяков

      Против сглаза и порчи.

      Скарабеями меня нарядили.

      Вокруг шеи трёхлетней

      Навесили синий глаз.

      Отвезли меня в Помпеи, Лурд,

      И наконец в Эфес, где

      Платочек возле колодца

      Девы Марии освятили

      И приложили к устам

      Безмолвным в раскаянии.

      А сейчас ты усердно следишь

      За моим дыханием во время сна.

      Пневма моя всех волнует:

      Котов, домового, тебя.

      По очереди все пытаются

      Разбудить меня.

      Коты кричат, и мне снится,

      Что они подбросили котёнка.

      Сама-то я затаила дыхание где-то

      Далеко от себя, парящая.

      Грудь вся трещит как ледяная

      Кора. Домовой не находит

      Себе места, меня пытается

      Насильно вывести из поту-

      Сторонних хождений. И

      Только ты находишь ту словесную

      Отдушину, путём которой

      Возвращаешь меня в кунсткамеру

      Через сон мой причитая: поп,

      Попадья, по-подъём, поп

      Попадья, по-подъём, по

      Подъём, по-подъём. В попад.