Ты спрашиваешь, друг, что здесь творится

      и как я выношу весь этот мрак? —

      Эпоха здесь крушит свои границы,

      и в душах у народа – кавардак.

      В соцстранах – эйфория революций,

      а тут, в затишье массовой резни,

      пока лишь митингуют и плюются

      на всё, что было свято в оны дни.

      И кажется, к чему все эти строфы,

      когда грядёт империи развал,

      и мы уже на гребне катастрофы,

      вот-вот накроет нас девятый вал…

      История, взошедшая на сцену,

      заканчивает свой эксперимент,

      и платим непомерную мы цену

      за этот исторический момент.

      В абсурде мы живём, и я согласна,

      что нет безумья хуже наших грёз. —

      Но что-то здесь удерживает властно,

      помимо ностальгических берёз.

      Вокруг меня клубятся все стихии,

      и кое-что мне нужно досмотреть. —

      Есть только здесь синонимы такие:

      уехать – пробудиться – умереть.

      Семья, мне близкая, жила

      на Моховой, в часовне этой.

      И дружбы сломанной зола

      лежала здесь саднящей метой.

      Но мир ушедший воскресить

      сумело жизненное чудо.

      Вновь можно радость приносить,

      и вновь цела осколков груда.

      И нет в душе моей помех,

      и нет реальности невзрачной.

      Опять я слышу детский смех

      и звуки музыки прозрачной.

      Вызвать его из бутылки так просто —

      этого джина огромного роста.

      Но коль прикажешь ему убираться —

      он не желает назад забираться.

      Весь ты во власти коварного духа —

      как в паутину попавшая муха.

      Раб ты его, перекатная голь —

      правит тобой господин Алкоголь.

      Где же всесильный магический Голем,

      чтобы покончить навек с Алкоголем?!

      Стою я на горной дороге,

      и пот вновь струится со лба,

      и здесь, на последнем пороге,

      в душе затихает борьба

      пред этой слепящей и чистой,

      высокой, живой красотой:

      здесь море громадой лучистой

      лежит под небесной чертой,

      здесь гор ускользающий абрис

      навечно скрепил Карадаг,

      и нам свой мистический адрес

      оставил бродивший здесь маг.

      Два мальчика остались на наброске,

      удившие в пруду заросшем рыбку,

      впечатаны во времени, как в воске,

      но их существование так зыбко…

      Ушли