Нас называли ночными ведьмами. Наталья Кравцова
Читать онлайн книгу.
его, вспомнив шутку командующего: «Ну что же, товарищ полковник, покупаете?» Попов помолчал немного и ответил: «Да, покупаю»… Комиссар дивизии потом рассказывал, что Попов, узнав, что на пополнение дивизии прибыл полк на фанерных самолетах По-2, да еще женский, сказал: «В чем мы провинились? Почему нам прислали такое пополнение?» В сентябре 1942 года Попов «купил» еще один полк на самолетах По-2 – 889-й полк под командованием К. Д. Бочарова. Весь дальнейший путь прошли мы рядом. Это были наши «братцы».
Мы чувствовали, что и дивизия, и армия принимали наш необстрелянный, неопытный полк неохотно, боялись слез и женских капризов, удивлялись тому, что в тылу нас не тренировали, как выходить из прожекторов и зенитного обстрела. Летчики из соседних мужских полков смотрели на девушек с откровенной иронией и называли нас «бабий» или «Дунькин» полк (не иначе как по имени командира).
Конечно, многого мы тогда не умели, но такой, как у нас, энтузиазм в работе, такой сплоченный коллектив можно было встретить не во всяком мужском полку. Неудивительно: мы не обязаны были воевать, мы пришли на фронт не по долгу, а по велению души…
Раскова трогательно прощалась с нами, пожелала нам получать ордена и стать гвардейцами (как это казалось нам далеко!). Говорила, что мы должны доказать, что женщины могут воевать не хуже мужчин, и тогда в нашей стране женщин тоже будут брать в армию. Она была удивительно красива и женственна, и в то же время для нее не было слова «невозможно»… Какая-то особая сила и уверенность исходили от Марины Расковой.
Все мы были понемножку в нее влюблены. Константин Симонов сказал о ней в 1942 году: «Марина Раскова поразила меня своей спокойной и нежной русской красотой. Я не видел ее раньше и не думал, что она такая молодая и у нее такое прекрасное лицо».
А я до старости лет, уже при организации своей научной работы, часто измеряла свои поступки меркой Марины Расковой по формуле: «Мы все можем!»
…Это были трудные дни отступления частей Южного фронта от Ворошиловграда и Ростова. Поэтому армии некогда было особенно нас учить и постепенно вводить в строй, и в ночь на 9 июня полк начал воевать. Первой вылетела на задание командир полка. Мы сразу включились в активную боевую работу в обстановке непрерывного отступления.
В первую неделю на фронте казалось, что нам дают не настоящие цели: не стреляли зенитки, не ловили прожектора. А то, что с первого же вылета не вернулся экипаж командира эскадрильи Любы Ольховской со штурманом Верой Тарасовой, приняли за случайность, за потерю ориентировки, за сбой в машине. И когда Ирина Дрягина прилетела с дыркой в плоскости, все бегали к самолету, трогали эту дырку и радовались – «наконец-таки воюем по-настоящему!»
…Уже после войны в газету «Правда» пришло письмо от жителей небольшого поселка в Донбассе. Они писали, что в июне 1942 года над их поселком был сбит самолет По-2. Он упал недалеко. Утром они нашли сбитый самолет, в кабинах сидели две женщины. Они были мертвы. В письме описывали их внешность. Тайком их похоронили, но не