Военные истории. Валентина Никитина
Читать онлайн книгу.
щеке кровь…
– А, черт! – он побежал прямо по дороге, туда, где час назад бронетранспортеры били из пушек и пулеметов по маленькой воронке, из которой строчил пулемет Петра Анохина. Та же картина, и снова длинный ряд серо-зеленых фигур в траве. В воронке пулемета нет. Он бросился вниз, к болотцу тем же путем, где недавно ползком тащил на себе Петра.
– У меня шесть, у тебя двадцать три! – он радостно улыбнулся, стал на колени возле друга.
– Хорошо, для начала хорошо! – Петр смотрел на него спокойным, восковым лицом.
– Там один ожил, молодой совсем, воды просит! – он вопросительно глянул на Петра.
– Пойди, добей!
– Добить!?
– Да, только ножом, без шуму!
– Ножом? – глаза Ивана налились слезами, – не могу, Петя, ножом… не могу… сроду людей не убивал, руки дрожат!
– Нагнись!
Петр долго смотрел ему в глаза, тихо сказал: – Хороший ты человек, Ваня! Душа чистая, как у ребенка. Этот солдат не виноват, но он для тебя смертельный враг! Он бы тебя не пощадил! Ты убил пять, добей шестого! Ты солдат, Ваня, для нас с тобой это не люди! Я скоро умру, прошу тебя, Ваня, убивай их, убивай, не щади! Или они нас, или мы их! Другого пути не будет. Они пришли к нам, чтобы убивать. Иди, убей! Не можешь ножом? Это пройдет. Скоро станешь солдатом. Сдерни сапог с него, стреляй через сапог, в сердце, чтоб не мучился, иди… быстро, уже совсем светло…
Через пять минут он стоял возле покойников, прислонившись к сосне, поднял лицо к небу в состоянии полного душевного смятения. Он снова забыл наказ Петра, мысль о необходимости прикончить еще живого человека жгла ему душу как раскаленным железом, выжимала слезы, спирала дыхание.
Этот акт противоречия всему жизненному укладу Ивана, его инстинкту охотника и крестьянина. На охоте часто приходилось добивать зайца или птицу, чтобы ускорить смерть, избавить это живое существо от излишних страданий, связанных с пере¬ходом от жизни к смерти.
Но он не мог убить раненого человека, даже в серо-зеленой форме. За этот час войны он еще не познал ненависть, жестокость. Этот короткий бой! Засада, из которой он убил этих людей, а сам остался жив! И теперь юнец, недавний школьник, из Берлина или Бремена, получил в висок осколок от его, Ивана, гранаты, никак не может умереть… Скоро придут немцы, второй эшелон, подберут его, может быть вылечат, и он снова при-дет сюда, чтобы убивать, если его снова кто-нибудь не убьет.
Словно вспомнив о чем-то, он обернул лицо к востоку. За лесом, за морем, за горами медленно поднимается солнце, над багряным горизонтом золотятся под яркими лучами небольшие белые облачка, темно-синее небо кажется бездонным и тихим, какие-то птицы медленно кружатся над туманным лесом, не обращая внимание на то, что лежит на земле. А траве, вокруг убитых солдат, сверкают капельки росы. Птицы живут наверху, у них другой мир, своя жизнь.
А за этим холмом в лесу лежит Петр Анохин, тяжело ранен, умирает, а со стороны заставы слышен непрерывный гул сражения, треск автоматов,