Иван покосился на стоящего рядом наемника, сверлящего пустым взглядом темноту за стеклом, и поежился. Если бы еще вчера кто-то сказал старому машинисту с сорокалетним стажем, что он поведет состав с пленниками для каких-то уродов, Коробов бы только посмеялся. А вот поди ж ты… Руки старого железнодорожника, тяжелые, мозолистые еще с тех времен, когда об электроходах даже не слышали и он сам кидал в топку уголек, сжались в кулаки до побелевших костяшек. Машинист медленно выдохнул и, поблагодарив бога за то, что охранник остался в кабине один, уже решился напасть, когда наемник вдруг странно хекнул и, влетев головой в боковое окно, беззвучно исчез за бортом, а в следующую секунду Иван замер, почувствовав прикосновение влажного лезвия к своей шее.

      – Назови хоть одну причину, по которой я должен оставить тебя в живых.

      От этого голоса, чуть хрипловатого, но явно мальчишеского, машинист вздрогнул.

      Часть вторая

      По равнинам и по взгорьям

      Глава 1

      Тайное, явное… кому какое дело?

      Стрелки-стрелки, стрелочки. Что делает солдат, получив приказ прекратить движение поездов в каком-то районе? Взрывает к чертям железнодорожное полотно или пускает дымом какой-нибудь крупный железнодорожный узел. А что делает современный чиновник, получив сходный приказ? Отключает автоматику. Нет, его, конечно, тоже можно понять. Разные бывают причины и разные же способы исполнения приказов. Тем более что такой чиновник чаще всего лицо материально ответственное, и больше всего его беспокоит тот факт, что за… хм… слишком радикально выполненное поручение его по головке не погладят. Но ведь думать же надо! Если отдан четкий и недвусмысленный приказ блокировать все железнодорожные пути Москвы, то почему гражданские ограничились лишь отключением автоматики? Что, неужели так трудно пройтись по стрелкам и вывести из строя переводные механизмы? Так ведь нет, получив приказ, бравые железнодорожные чиновники просто заглушили единую систему