Элегия. Борис Гончаров
Читать онлайн книгу.
если я училась с тобой в начальных классах, это не значит, что не узнаю, где ты, как гордый пферд оставил свои копыта в пресловутых Доме писателя и «Вешних водах» в соседстве с питейным заведением «Хочу всех».
* * *
Они учились в одном университете, но он на год позже. Отношения были тёплыми: вместе сбегали с занятий, ходили в кино, гуляли в парке, готовились к экзаменам – были товарищами. Однажды Татка позвонила, помочь в каком-то задании. Он приехал, надел предназначенные ему тапочки. Посмотрел задание, девушка в процессе как бы нечаянно прижималась. Вскоре нашлось решение, Закруткин собрался прощаться. Вдруг Татьяна, стоявшая у кровати рядом с сервантом, без слов сбросила с себя юбку и распахнула блузку, таким образом оказавшись почти голой:
– Ну, что же ты?.. И я… – Достала из ящичка серванта и протянула ему пакетик. Он, попятившись, рефлекторно взял, а она достала ещё тюбик с каким-то кремом. Закруткин заметил у неё увлажнённость над четвёртым «окошком»:
– «Поплыла». – Цинично подумал Закруткин, и недоумённо: – А крем-то зачем? Ты же…
– Ты, когда,.. то не сразу, не сильно…
– Так ты?..
– Да, ни разу, ни с кем…
– Татка, тебе же замуж ещё… – Закруткин поперхнулся, бросил полученное от внимательной хозяйки, и прямо в тапочках, забыв, закрыл за собою дверь. Неизвестно, что было с Татьяной после, но через несколько дней она позвонила:
– Всё… Я сама…
-?..
– Морковкой. Было немного больно и крови… Приезжай, очень жду тебя.
– Ты дура?..
– Закруткин, я ж, чтоб ты не переживал, я тебя люблю…
– Вот когда и если поумнеешь… – После этого нонсенса они не встречались, кроме университета и не разговаривали, тапочки он ей вернул по почте.
Оба в своё время закончили универ, Татьяна – с красным дипломом. Арамис рассказывал, что она всё-таки побывала замужем, его звали Феликс – дань уважения родителей к «железному Дзержинскому». Закруткин немного помнил мужа Татьяны по школе: высокий худощавый парень, отдалённо напоминавший тёзку (это, наверное, было во вкусе Таты), который через год-полтора счастливой совместной жизни, но не очень революционной, повесился, и это уже было в его «вкусе». Детей у них не случилось – не хотели или не успели. Всех последующих упёртых претендентов Татьяна дипломатично отправляла на три буквы русского алфавита (это она могла). В тоже время, Тата была умница, красавица, дорого и продуманно одевалась, работала управляющей с евро-зарплатой в представительстве какой-то западной фирмы.
* * *
– Время ужина. – Продолжила Тата. – Или утро у тебя от счастья? – Она прошла мимо него на кухню и заглянула в холодильник:
– Надо же, работает… – На крыше холодильника стояла початая бутылка коньяку, внутри лежало одно яблоко и кусочек сливочного масла, а в морозилке – классическая пачка пельменей.
– «Медвежье ушко» – ну, назовут же. Зато, – подумала дальше она, – конкурирующей фирмы нет. Ты вот что, сочинитель, – продолжила она вслух затормозившемуся