Безславинск. Михаил Болле
Читать онлайн книгу.
лице начала делать именно то, что вы сейчас и подумали…
И делала она это настолько увлеченно, что Кузьма моментально забыл и о нежданных посетителях его сарая, и о пчелах, и вообще обо всем на свете. Создавалось впечатление, что Лана Дмитрина поклонялась этому занятию и, собственно, самому мужскому члену. Причем в её поклонении не было ничего постыдного или предосудительного – настолько естественно она относилась к минету. Девиз Верходуровой был таков: «В момент, когда я делаю минет, мы оба оказываемся почетными рабами члена! Только я при этом еще и его госпожа, и только я контролирую, сколько удовольствия ты получишь!»
Экспрессивные ласки физручки возымели ожидаемый эффект, и стремительно приблизилась точка невозврата. Кузьма прижался к Лане Дмитрине и в исступлении застонал. Верходурова ответила ему не менее громкими и томными стонами.
– О-о-о! Божа мати! Як же добре-е! – завыл Кузьма и кончил…
Не прошло и минуты, как в соседнем дворе послышался голос старой бабки: «Молодёш совсим ополоумела! Ужо среди бела дня стонуть, як кобели недобитыя!»
«Що за дела? Жинка страшна, як ядерна війна, а коханка ще страшніша…» – думал Кузьма, глядя мутным взглядом единственного выпученного глаза на облизывающуюся подобно толстому коту Лану Дмитрину.
Но это было год назад, а теперь выскочившая из кустов смородины Лана Дмитрина недолго думая плюхнулась рядом с Генкой и запела:
Говорят, жена – красотка
Только в Сочи не зовут!
У неё круиз недолгий:
Из коровника – на пруд.
– Хрюня-Светуня, откуда ти цих дебильних частивок набрала? – возмутилась Вика. – Хватит вже, дай людям поспилкуватися!
– Пообщаются ещё, до отрыжки, – послышался чей-то женский голос с другого конца стола.
Дед Кузьма уже заботился о своей супруге, смачивал травмированную спину водой, приговаривая:
– Схлинет опухлина. Давай-кось ми ще холодненькой водичкой и юшки и шию змочим… Тож не шкідливо, тож божьи угодницы тебя помітили…
– Тётя Света, здрасьте! – обнимая прокуроршу, приветствовал Вахлон, – Вам от мамы привет огромадный!
– Спасибо, племянничек! Располагайся давай. М-м-м, паскуды… – прокурорша стонала и поносила «божьих угодниц» блатной бранью. Беспокойство и чрезмерное внимание неугомонного Кузьмы злили ещё больше. При мысли, что это развлечение мужа в виде дурацкой пасеки на задворках сарая обходится ей в круглую копеечку, и то, что она может быть вновь не раз искусана, Ромакова приходила в ярость.
Народ искренне матерился, не было предела их возмущению! Особенно одна бабуля, получившая жало в бровь, так прохаживалась по «матери», что даже некоторые закоренелые знатоки красных словцов удивленно пооткрывали свои рты.
– Православныя! – успокаивал всех матершинников отец Григорий, – Мат это хула на приснодевство пресвятой Богородицы! А разве православный может хулить Богородицу?! Это не что иное, как призвание ада! Опомнитесь!
– Батюшка,