История Петербурга в преданиях и легендах. Наум Синдаловский
Читать онлайн книгу.
Вольным.
Не менее примечательны попытки фольклора истолковать названия петербургских рек и каналов. Один из историков Петербурга А.И. Богданов писал по поводу реки Мойки, что названа она «от прежней её нечистоты, поскольку сквозного протока не имела, а вода в ней была тинистая и мутная». От глагола «мыть» будто бы и произошло название Мойки. По некоторым же преданиям, это название восходит к тем временам, когда по берегам этой реки якобы стояли общественные бани. Кстати, в старину Мойка называлась Мья и, как об этом пишут в старинных источниках, служила «единственно для мытья белья».
По преданию, извлеченному нами из «Историко-статистических сведений о Санкт-Петербургской епархии», современное название реки Смоленки возникло в первой четверти XVIII века, когда на строительство новой столицы из Смоленска пришла рабочая артель. Смоляне поселились на Васильевском острове, но вскоре непривычный климат и тяжкий труд свели их всех в могилу. Умерших свозили на берег ближайшей Чёрной речки и там предавали земле. С тех пор будто бы эта речка, до того называвшаяся Чёрной, и стала называться Смоленкой. Это было разумно, потому что рек и речушек с названием «Чёрная» было в то время на территории Петербурга несколько. Смоленским окрестили и стихийно образовавшееся православное кладбище с церковью, которую при строительстве посвятили Смоленской иконе Божией Матери.
В полюбившейся Петру Стрелиной мызе, или, как её стали называть, Стрельне, течет река с красивым славянским именем Стрелка, что по-старославянски означает «движение». Однако, как об этом сообщает Павел Свиньин, в XVIII веке многие считали, что названа река не по быстрому её течению, а в память «о переведении (т. е. уничтожении. – Н. С.) стрелецкого воинства Петром I», так свежи ещё были в народе воспоминания о бунте московских стрельцов.
Петроградский и Аптекарский острова разделяет река Карповка, старинное название которой восходит к финскому Korpi, что переводится по одним источникам как «Лесная речка», по другим – «Воронья». Однако первые петербуржцы предпочитали связывать это название с неким поселянином по имени Карп или с каким-то неизвестным Карповым. Этот Карпов попал даже в художественную литературу о той давней поре освоения Приневья. В повести «Быль 1703 года» К.П. Масальский рассказывает захватывающую историю о любви юной шведской красавицы Христины и русского боевого офицера подполковника Карпова. После падения Ниеншанца Христина, ссылаясь на приказ генерал-губернатора Меншикова о защите и покровительстве местного населения, не ушла вместе со шведским гарнизоном, а рискнула остаться в завоеванном русскими крае. Она вышла замуж за своего подполковника, и влюблённые поселились на собственной мызе невесты на берегу безвестной глухой речки. Если верить этой романтической истории, то речка именно с тех пор и называется Карповкой.
Среди исторических анекдотов XVIII столетия сохранилась полумифическая история о том, почему Крюков канал, прорытый ещё при Петре I, называется именно