По ту сторону Солнца. Елена Александровна Асеева
Читать онлайн книгу.
вернув ощущение времени, и тотчас она услышала приглушенный голос Петра Михайловича:
– Сейчас сделаю ей укол. У нее, очевидно, было какое-то повреждение мозга, а может даже опухоль или киста, потому такие судорожные приступы. Очень плохо, что это случилось уже в дороге. Хотя бы вы успели Юрий Анатольевич доехать до Зенита без повторных приступов.
Глава пятая
Даша пришла в себя от легкого покачивания, точно взяла на руки дотоль снившегося ей Павленьку, а он цепко ухватив ее за шею, крепко прижался. Чем и вызвал то самое покачивание вперед-назад, ибо к пяти годам был крепким бутузом. Чувство оцепенения (как сравнил бы человек душевного онемения или правящей в нем утраты) такого которое бывает от потери близкого, любимого, неважно его ли смерти или только подлого, злого предательства, наполнило Дарью горечью и обидой. Не то, чтобы она не могла жить без бывшего. Просто дотоль едва пережитая боль от смерти полуторагодовалой, старшей дочки (умершей от осложнения после прививки), заслонилась заботой о рожденном Пашуле, особым болезненным попечением о его здоровье, создании идеальной семьи, чистоты, уюта и радостью приготовления чего-нибудь вкусненького. Нежданно, именно вдруг все ее хлопоты вылились в предательство, не менее жуткое, чем смерть Любавушки, когда заглянув в карие глаза Виктора, Дарья прочитала там приговор собственной семье и ее чувствам.
– Люблю другую, – прозвучало из его уст, точно перечеркивая прожитые года, потерю дочери, рождение, как надежду – сына, и его давешнее двухлетие.
Нет, Даша, не стала психовать, кричать, просить, она, молча кивнув, ушла в комнату к сыну, чтобы прижав его русую с медным оттенком волос головку к собственной груди, прикусив верхнюю губу, ждать.
Ждать, когда Виктор соберет свои вещи в сумку, также, молча, покинет ее дом, хлопнув громко дверью. Потом будет страшная ночь и горькие, наполненные воем рыдания, опрокинутые в немую, глухую подушку. Потом будет болезненный развод, в котором бывший окажется столь меркантильным, что разделит все нажитое, включая мебель, посуду и даже постельные принадлежности. А после три года тишины, два или три денежных почтовых перевода, да один звонок на пятилетие Пашули с поздравлением по поводу его дня рождения.
После сумбурно тяжелого расставания, потери дочери почитай и не осталось веры в себя, лишь появившееся за год до развода творчество, не столько приглушало боль, сколько просто от нее отвлекало. Вместе с тем внутри Даши, появившись, поселился страх указывающий, что веры в мужскую половину не осталось. Даже сама мысль о крепком мужском плече, почему-то вызывала горькие воспоминания, как упавшие на кофейного цвета ковролин голубые, махровые полотенца Виктор торопливо засовывал в черную с белыми широкими полосами сумку.
И еще!
С тех самых пор, хотя вернее раньше, с момента, когда гвоздями заколотили маленький гроб, навечно отделивший от нее Любушку, в Дарье